Артур Гонобобель : Мандариновое танго (на конкурс)

- Где Диана?
- Не знаю. Телефон выключен.
- Давай решать, мне это надоело. Объяснительную ее читал? Опоздала, потому что автобус медленно ехал. Пиздец. А кто вчера сказал покупателю – яебу? Хули смешного, не понимаю.
Последние в этом году лучи солнца ломались в отражающих предметах. Директор тоже блестел – лысина, очки, часы, запонки…
- Ты когда теперь на работу?
- Пятого, - говорю, - я разберусь…
- Да уж разберись.
- С наступающем вас.
- Иди уже.
Я спустился в торговый зал. У меня в отделе два продавца и одна Диана. Дианка, сучка мелкая, где ты шляешься?
Она пришла к нам весной. Не то что бы мы очень дружили. Как-то летом нас столкнула толпа на перекрестке, когда все ломанулись на зеленый свет. У меня под мышкой пакет с пивом, я очень спешил – начинался футбол, матч Лиги Чемпионов. Не помню уже, что она там наговорила, и что я ответил, повторю, я очень спешил. Махнул рукой - пошли.
Включил телевизор. Диана почти не мешала, лишь задавала идиотские вопросы:
- А зачем они письки прикрыли?
- А если судья гол забьет?
Когда комментатор сказал:
- …К сожалению, мяч ушел.
Диана ответила:
- Я бы тоже ушла…
Я взревел и замахнулся бутылкой.
- Сиди там! Или иди домой!
Она забилась в угол дивана, притихла.
- …Мандада спасает команду, неточный пас, Де Шильо, а вот еще один бывший игрок Асасуль, и друг его Дибала…
Я услышал как за спиной, сочно хрустнул паркет, это Диана упала на пол, она икала от смеха…
Потом мы гуляли, я узнал, что они с матерью бежали с хутора на Азовском море, где нет никакой власти, одна кровная месть и гаремы. Бежали от отца Дианы и его братьев, пока не кончились деньги. Так очутились здесь…
Нравилась ли она мне? Вряд ли. А может и нравилась. Казалось, протяни я руку и все это будет мое. Смуглые с ямочками щеки, круглые ладони, вечно перепуганные глаза…
Не, я мечтал выебать одну узбечку. Гуля, совсем молодая, елозила по полу огромной шваброй у нас в гипермаркете. Красивая, как вся Средняя Азия и такая сексуальная в своем нелепом скафандре с буквами на спине – «клининг». Блядь, я даже не смел смотрел в ее сторону, так, на отлупе, в протуберанце взгляда, иначе судорога и систолический спазм. Такая она была красивая. И охраняли ее две жирные старухи в резиновых крагах, тоже уборщицы. Эти церберы всегда были рядом, один раз так на меня зыркнули. Все же видно, я плохо скрываю желания…
Надо же, и ее сегодня нет. Эти пожилые узбечки есть, а Гули нет. Последний день года, и все кто мне хоть немного дорог, пусть эфемерно и несбыточно, прогуливает работу.
Пора и мне. Сложил на кассе в пакет салаты в коробочках, бутыль вискаря, вскрыл маленькую, вылакаю по дороге, остальное съем дома под «Джентльменов удачи», завтра продолжу. Впереди четыре выходных, лепота.
Наш город похож на ломоть пиццы, с двух сторон он зажат автострадами, там, где они пересекаются буквой Х, долина мега молов. «Окей», «К-Раута», «Ашан», «Лента» и, самый большой и высокий – наш «Полюс». Стандартный набор – «Эльдорадо», «Спортмастер», «Розовый кролик», на первом этаже мы, еще один сетевой гипер, по последним данным статистики, самый успешный в Северо-Западном регионе. Грохочут виадуки Санкт-Петербург – Мурманск, Москва - Прибалтика.
Когда-то много лет назад этот городок основали цари, понастроили здесь дворцов, что бы было, где ебать своих фавориток. Есть даже масонский замок. И много парков с прудами и лебедями. Еще осталось пару старинных улочек, не сметенных Великой Отечественной, там я и живу в последнем доме – за дверьми моей парадной начинался лес. Точнее – Дворцовый парк. А так, самый обычный спутник мегаполиса с хрущевками и новостроем. От дома до работы полчаса пешком.
На улице снегопад, хлопали петарды, свет во всех окнах, созвездия пятиэтажек, красные, желтые, голубые квадратики, ни одного черного…
Слышу – гогот, ржут черти пьяные. Я повернул за угол. Никого уже не было, из сугроба торчал человечек, смешно махал всеми конечностями, он как будто провалился в бочку. Валенки, рукавицы, треух.
- Ну, чего ты, - говорю, - Микитка…
Мы оба засмеялись, это был дедушка. Я помог ему вылезть.
- Постой.
Я мысленно распрощался с недопитым мальком. Но он всего лишь спросил:
- Ты почему один?
- О, долго рассказывать. Ладно, до свидания.
И пройдя несколько шагов, услышал:
- В последний раз...
Я обернулся, никого. Во дает, шустрый дед.
Мне осталось перейти улицу на перекрестке, где автобусная остановка, и я почти дома.
На остановке кто-то был, я прошел мимо, но меня окликнули.
- Дианка?..
- Привет.
Она увидела меня еще издалека. На лавочке сидел еще кто-то, лица не видно, темно, рядом большая клетчатая сумка. Сначала я подумал ее мама и их выгнали. Проехала машина, на миг стало светло…
Я чуть не упал в сугроб. Гуля. Ничего не понимаю!
- Как, вы?..
Диана очень быстро все объяснила. Их застукали родственники, Диана и Гуля спрятались на мандариновом складе, там тепло и кровати есть. Теперь эти узбеки просто обязаны забить их насмерть палками. Они едва успели одеться, схватить Гулькины вещи и убежать.
- Понял? Ну, мы вместе…
Несколько секунд у меня в мозгу форматировалась эта картинка – Гуля и Диана вместе.
- Хорошо, - говорю, - только зайдем в «пятерочку», я на гостей не рассчитывал.
Они долго мылись в ванной, все, что на них было надето, я приказал запихать в стиральную машину. Накрыл на стол, хуй у меня стоял еще от самой остановки.
Вот они вышли, Гуля в двух полотенцах - вокруг туловища и на голове, Дианка голая. И я заржал. Не знаю почему, когда человека давно знаешь, и вдруг, он голый. Гуля ушла на кухню, Диана сказала:
- Забрала мое полотенце, ты иди, побрейся, что ли, я пока ее уговорю, стесняется.
Я старался не глядеть на ее плечи, грудь, мохнатый треугольник, это было даже болезненно, чуть не свело шею.
Когда вернулся, они уже склеились на кровати в какой-то безумной позе, высасывали друг из друга стоны. Шевелились ладони во влагалищах...
Увидев меня, Гуля закричала и перевернулась на живот. Диана приподняла ее за талию, белая, худая задница была готова к встрече, и я воткнул в волосатые губы. Дианка стояла рядом на коленях. Вот так получилось, наш с ней первый поцелуй, когда мой хуй был в другой пизде.
Все женщины в мире делятся на тех, кто двигается, когда ебуться раком, сами полируют поршень своей пиздой и тех, кто просто стоит, прогнувшись кошечкой.
Гуля двигалась, шлепала своим костлявым задом по моему лобку. Я слюнявил Диану, мял ей груди, потом вспомнил, какая красивая эта узбечка, перевернул ее на спину, она сложилась лягушонком, запищала, лицо исказилось, будто ее проткнули каленым железом. Диана легла рядом, стала натирать себе между ног. Пухлые, идеальные ляжки, круглые плечи, соски расползлись по грудям. Я не выдержал, перелег на нее. О, Боже, какая она сладкая внутри, вот она родная пизда, все наши впадины совпали, чуть не кончил.
- Давай сзади…
Дина встала лицом в подушку, вот это попа, не то, что узбекские кости. Никогда ничего подобного у меня не было, такой сладкой и маленькой пизды. Я еле двигался, что бы кайф длился и не кончался. Подползла Гуля, стала гладить и щипать ей спину, шею, на меня даже не посмотрела. Я вставил ей палец туда, где недавно был мой хуй, она укусила меня за сосок. Я кукарекнул и бешено кончил, залил спину Дианы, попало и на волосы. В тот же миг громыхнула канонада, где-то на улице закричали – уря!!!
Я нащупал на полу пульт от телевизора, заиграл гимн Советского Союза. С Новым годом, дорогие товарищи, с новым счастьем.
Так мы и жили весь следующий день, друг на дружке. Я – Гуля, я – Диана, Гуля – Диана. Гуля только снизу, привычно сдвигая колени к ушам, сверху она бешено скакала, дробя своим костьми мой передок. Диана мучительно-сладкая в любой позе, обнимала руками и ногами, лизалась так же страстно и отчаянно, как с Гулей. Когда я кончал, мне не надо было помогать им пальцами или языком, справлялись без меня, повизгивая, заливая все вокруг струями сквирта.
Если Гуля не хотела ебаться, мы обливали ее шампанским и мандариновым соком, лизали всю от бровей до коленок. Дианка залезала под нее в позе шестьдесят девять, я пихал сзади, Диана сосала ей клитор. Она орала, грызла простыню, падала на пол, пряталась от нас под кроватью…
А за окном все так же – каскадная занавеска снегопада, и может, где-то совсем рядом рыщут злобные старухи, клацают оранжевыми клешнями. И только я об этом подумал, как услышал их милый голос, одной из них, конечно же. Гуля сама включила телефон и позвонила, не знаю, может ей надоело, или совесть. Мы с Дианкой притихли.
Бабка: - Узокли жойпашган! Уерга кандай Луначарского бораман!
Гуля: - Вакт олади Луначарского бу нима?
Бабка: - Албатта! Мумкин эмас!
Они еще долго так пиздели, улица Луначарского далеко отсюда, в старых домах на въезде.
Гуля плакала, Диана поняла, что ее, Гулю, завтра же отправят к жениху в Москву, он давно ждет. Как она поедет вся в засосах и синяках от наших пальцев?..
Как хорошо одному. Можно спокойно пердеть, когда захочется и ссать в бутылку, если лень идти в туалет. Весь следующий день я смотрел «Южный парк», гулял, фоткал вымерший город. Между ног, будто ничего нет, дрочить не буду неделю. На следующий день я стал разговаривать с телефоном.
- Ну? – говорил я ему, - ну? Ну же…
И она позвонила.
- Как дела?
- Ты придешь?
- Приду. Если хочешь.
- Диана, ты веришь в Деда Мороза?
- Неа.
- И я не верю, а он есть…