Вбздрышч : Смертные

Сколько самогона может выпить человек за один раз? Стакан? – отлично! Нольпять? – круто! Литр? – это вряд ли!
А два литра? Да, два литра? Кто-то скажет, что такое невозможно… возможно ребята, ещё как возможно!
Расскажу я вам о ныне покойном Бальцевиче, можно просто Бальц, думаю, что он не обиделся бы.
Родился он здоровым парнем и со спортом был «на ты». Специализировался на метании молота, но и кроме этого многое умел: отлично играл в волейбол, футбол, ручной мяч, метал диск, толкал ядро - в общем, парень был здоровый, роста высокого, рыжий, кудрявый и слегка конопатый. Не выговаривал он звук «р», за что некоторые называли его евреем, всегда тайно и никогда прямо в лицо; к тому же фамилия в некотором смысле «подозрительная».
У всех когда-то наступает время начинать выпивать, наступило оно и у Бальца. Поначалу он «этим делом» не злоупотреблял, выпивал умеренно, славы пьяницы не нажил. Был женат, имел сына, короче – «всё как у людей», но потом что-то произошло в его жизни и это «что-то» стало началом его печального конца. Я не знаю, к сожалению, всех подробностей, вернее всех причин того, что произошло, может быть серьёзных причин и не было вовсе, но Бальц начал пить, и помню я его уже разведенным и пьющим.
Человеком он был общительным, обладал неплохим чувством юмора и уровень интеллекта у него был довольно высок, поэтому он никогда не пил один. Как и все алкоголики, Бальц не признавал за собой этой слабости, да и пил он не постоянно, а запоями по нескольку недель, после чего наступал период трезвости и накопления сил для новых пьянок, которые становились с годами всё более продолжительными и всё чаще случались у него дома, в двухкомнатной квартире на втором этаже пятиэтажной «хрущёвки». Где Бальц работал, не помню, но помню, что наше Советское Государство однажды «привлекло» его на один год за неуплату алиментов, а такое случалось с теми, кто вообще нигде не работал. Жил Бальц помощью друзей и родителей, всякими махинациями вроде спекуляции и торговли дефицитом, который доставал мне уж не известно где, но «прикинут» он был по тем временам неплохо, а также имел цветной телевизор и магнитофон «Ореанда», «оравший» у него на балконе почти каждый день, но уже не раздражавший привыкших соседей и прохожих, которые говорили: «Опять Бальц музицирует!»
Среди шахтёров существует традиция «выставлять бутылёк». «Бутылёк» - это трехлитровая бутыль самогона, предоставляемая шахтёром для распития коллегами по случаю выхода в отпуск, дня рождения или другого знаменательного события в жизни шахтёра. Слово «бутылёк» также означает и само событие распития «бутылька», то есть «был на бутыльке» у кого-то означает остаться после смены с бригадой и распить совместно «бутылёк». И вот вечером какой-либо шахтёр несет на работу «бутылёк», его подстерегает праздно сидящий на лавочке Бальц:
- Пгивет, Вован (к примеру)!
- Привет, Бальц.
- Бутылёк несёшь на габоту?
- Да вот, в отпуск выхожу…выставляю.
- Что-то он у тебя маленький какой-то, двухлитговый что ли?
- Так бригада маленькая: кто на «больничном», кто в отпуске.
- А… ну, ладно, дай пгобу сниму!
- Ну снимай!
Бальц снимает с банки полиэтиленовую крышку, выдыхает, медленно пьёт, и банка пустеет приблизительно на один литр.
- Хаго-о-ший!
- Тёща гонит. Ну, наливай и мне, чего уж там нести-то! Половина осталась!
Так выпивается оставшаяся половина «бутылька» и завтра шахтёр несёт на работу новую (уже, на всякий случай, трёхлитровую) банку самогона.
Однажды Бальц пил в компании. Всего было человек пять. Самогон закончился, а денег не было. Было принято решение идти всем вместе к матери одного из пьющих, потому что она варила самогон и имела его достаточно для того, чтобы выпросить у неё в долг. Так и сделали: пришли к ней, стали просить, она «сдалась» и вынесла публике трёхлитровую банку, в которой самогона было налито приблизительно на три четверти объёма. Никто не возроптал, кроме Бальца:
- Бегём в долг, значит давайте уже три литга что ли!
- Хватит с вас и этого!
- Нет, ну это не сегьёзно! Если в долг, то – тги. Тут на меня одного пить.
- Выпьешь это за раз – дам ещё пять.
- Тётя Маня, я ж выпью!
- А, ну!
Все Бальцу:
- Давай, Бальц!
Бальц сосредоточился, подышал, выдохнул и… выпил всё. Правда, мимо рта протекло грамм сто, но это не важно. Тётя Маня разорилась на пять литров.
Такая жизнь длилась недолго: пришло время перемен, с прилавков исчезла дешёвая колбаса, перестали выплачивать зарплату, все стали пить больше, а есть меньше. У Бальца началась «сонная болезнь»: он ходил будто во сне, его мозг перестал контролировать эмоции, точнее никаких эмоций, кроме минутной радости от воспоминаний, вызванных старыми друзьями, Бальц не испытывал. Он не похудел, но стал медлительным и флегматичным, а потом у него началась водянка. Бальца положила в больницу последняя из его сожительниц, через время он возвратился, но из дому уже не выходил. Он мгновенно стал худым, как скелет, лежал на кровати в комнате, где на полочках стояли многочисленные награды за его спортивные достижения. Он умирал. В холодильнике стояла бутылка водки, Бальц называл её «мои смегтные». Неспившиеся друзья не гнушались Бальцем и проведывали его, но с бутылкой к нему идти было неудобно, а как только зайдёшь и увидишь Бальца, так и выпить захочется. В таких случаях Бальц говорил: «Бегите мои смегтные из холодильника, только потом принесите и восполните их». Так «смегтные» выпивались несколько раз. За день перед смертью Бальц вышел из дому. Высокий и худой, с большим от водянки животом, в сером плаще и шляпе он был очень похож на смерть, как её изображают обычно, только недоставало косы. С одним из старых друзей он сходил на стадион, там они распили бутылку польского «Мятного ликёра», после чего Бальц вернулся домой и в тот же день умер.
«Смегтные» наконец-то были выпиты по назначению.