отец Онаний : трогательный рассказ

Многие хотят быть трогательными и трогают, чаще всего, конечно, себя. А я не трогал. Хотя и очень хотелось, я скрипел зубами, от чего сводил с ума родителей, но не трогал.
Оторвало мишке лапу. Вернее, оторвал, я. А мишка был не мой, а сестры. И надо было как-то скрыть следы преступления. Поэтому лапу я просто в печку выкинул, от чего в котельной какое-то время стоял неприятный запах. Наверное, также пахла бабушка, когда после смерти её отвезли в крематорий, подумал я. А тело, мишкино тело, я поставил на самую верхнюю книжную полку. Так что снизу и не видно. Стоит себе и стоит, подпертый неваляшкой и куклой с глазами дауна.
Какое-то время я еще протянул. А потом стало совсем худо. Родители то и дело ссорились, выясняли отношения, отец через день отказывался от нас с сестрой. То мы от него, то мы от соседа, то от сантехника с большими усами. Главное, что про мишку в то время никто не вспоминал и мне не влетело. Пока что.
Новый год наступил. Только неинтересный, на улице плюс один, и ни снежинки. Отец еще утром принес домой ёлку, всю обляпанную грязью. И набрав в старое ведро без ручки песка, водрузил зеленую. Блестящий дождик и потрескавшиеся шишки дополнили картину. Родители вроде как помирились, и отец нас снова признал.
Но под самый новый год настало время фотографироваться. Отец достал из футляра Зенит. А сестра моя сказала, что хочет фотографироваться с мишей. И всё. Отец вернулся с раненым зверем.
Говорят: под Новый год Что ни пожелается - Всё всегда произойдёт, Всё всегда сбывается. А меня выпороли и отправили спать. Даже подарок зажали. И тогда я перестал быть трогательным. И перестал скрипеть зубами. А утром проснулся совершенно другим человеком. Первое что сделал- добил мишку. Я с ватным мясом вырвал ему оставшиеся лапы, а затем с помощью ножниц открамсал ему голову. Запах из котельной разбудил всю семью.
Отец даже не стал меня пороть, а только сказал, что я точно не от него, надел красный тулуп, накладную бороду, шапку, взял посох и ушёл в Великий Устюг. Сестра моя захлебнулась в слезах и задохнулась. Мать повесилась, использовав вместо веревки новые капроновые чулки, которые ей накануне подарил отец. А что же я- я пошел открывать свой подарок, которого меня вчера так не заслуженно лишили. И в коробке оказалось конское говно. Лошадка!- подумал я,- только она убежала. И радостно принялся мять в руках то, что осталось от настоящей лошадки.