Припадок спокойствия : Хаппи нью иар

Иванов сидел за столом в тихой, пустой, будто бы покинутой даже им самим квартире, и упершись взглядом в экран ноутбука терпеливо ждал, когда наконец наступит этот две тысячи двадцатый. Ждать оставалось каких-то пятнадцать минут. Странно, думал Иванов, до сих пор не слышно хлопушек. Что опять не так? Он протянул руку к тарелке, собираясь взять кусочек порезанного ломтиками сыра, и в этот момент где-то совсем рядом, за окном рванула петарда. Иванов от неожиданности вздрогнул, и улыбнулся. Ну вот, все идет по плану. Сейчас на экраны страны беспардонно вылезет голова президента, чтобы сдержанно и хитро улыбаясь, начать вешать лапшу туповатым подданным о том, какие они были молодцы в уходящем году, и как замечательно им будет жить в следующем. Хорошо, что у меня нет телевизора, и я не услышу этого говна, подумал Иванов, но не улыбнулся, а скривился.

Зазвонил телефон. Игорь басил что-то про новый год, и Иванов позавидовал тому, что тот уже в говно. Он положил трубку и вернулся к ноутбуку. Шлюхи запихивали в себя фалоиммитаторы, временами вскрикивая от симулированных оргазмов. Иванов зевнул, заложил руки за голову откинувшись в кресле, и внимательно посмотрел на коньяк, потом перевел взгляд на висящие на стене часы. Оставалось совсем немного. Он сходил на кухню, принес тарелку с колбасой. В этот момент стрелки сошлись, но никакого особого звука знаменующего это событие, не последовало. Часы были круглые, китайские, с золотистым ободком, такие сотнями продают на рынке. Все что они могли делать - это просто идти. Спасибо им за то, что хоть не наебывали.

Ну вот и новый год, подумал Иванов, и сердце его застучало быстрее. Возможно в этом году ... Он сел за стол, и попытался серфить в интернете, но с каждой минутой он все чаще поглядывал на лежащую на столе мобилку. Руки его нервно подрагивали. Прошло всего несколько минут, и вот уже он как идиот приклеился взглядом к черному экрану смартфона. С каждым вдохом выдохом в нем рождалась и умирала надежда. Долго этого выносить он не смог.
- Могла бы тварь и поздравить "алкаша", - пробормотал он, судорожно наполняя коньяком стакан, чтобы затем резким взмахом опрокинуть в себя спасительную жидкость. Сыр, кусок колбасы, и новые взмахи.

Когда телефон наконец зазвонил, у него уже не было сил оторвать голову от подушки. Сквозь теплый, синий туман он куда то стремительно улетал, все дальше и дальше от звучащей в мозгу мелодии, от комнаты, от этой несчастливой планеты, и ему было обидно до слез то, что все так складывается, что у него нет сил подняться, что она поздно позвонила, что он все еще ее любит. И тогда он выпростал из под себя сомлевшую руку, и сложил непослушными пальцами "фак".