отец Онаний : сон

Герой наш, был не злым и не добрым, и лишь наполовину он походил на нормального, здравомыслящего человека. Второй половиной- это был начисто лишенный рассудка, тщедушный и даже в чём-то чахлый субъект. Он был как засаленная старая свечка, которую достали из глубины ветхого, рассохшегося шкафа; да и то только из-за того, что внезапно отключили свет.
Героя, тем не менее могли ждать великие победы; но побед без поражений не бывает. И он, поражался всему, что видел. Особенно его поразило собственное отображение в зеркале. Зеркало было завешано черным платком, а он бесцеремонно его сдвинул и увидел себя. Он даже и не знал какой он. Лицо его, в отображенном зеркале, наполовину перекрывала черная скорбная материя. Но и этого было достаточно, чтобы навеять хоть какие-нибудь мысли.
Так кто же он, наш герой? Кто позвал его? Или же кто выдумал?!
В довольно небольшой комнате, больше похожей на школьный пенал или на гроб, на кровати сидела девушка. Она была в красивом коротком чёрном платье, с рукавами воланчиками. Девушка сидела, поджав под себя красивые длинные ноги.
Юноша, впрочем, неопределенного возраста, стоял возле открытого настежь холодильника и упорно смотрел в его утробу. Пустота и холод монотонно гудящего великана чем-то его заворожила. И получается, что девушка ждёт, а парень не идёт.
А герой, герой всё это время тихим сапом сидел на краю тяжелой пыльной шторы. Он сидел с одной только мыслью, как бы поскорее превратиться в бабочку. Бывает же такое.
Девушка, устав ждать, распрямила свои длинные красивые ноги и пошла посмотреть куда запропал юноша. Улучив момент, наш герой спикировал с верхнего края шторы прямо на теплое после девушки место. Он зажмурил зенки и приготовился к перерождению. Но в какой-то момент, сон прервал звонок телефона; и всё, и девушка, и юноша, и утроба холодильника, и наш герой рассыпались как трухлявый пень.
Всё это сон. И никто уже не догадается о чём он; да и никто и не вспомнит.