отец Онаний : будь начеку

В квартиру, скрипя «кожей», вошли два чекиста. Оба с белыми от постоянных алкогольных излияний и производимых расстрелов глазами, оба с огромными кулачищами, размером каждый с голову среднестатистического невинноубиенного младенца. Настроены были явно не чаи гонять. Различались они только усами. А так, были настолько одинаковы, будто от одной советской матери рождены.
Тот, что с усами, молча достал из внутреннего кармана сложенную в четверо бумагу и на манер церковного чтеца впервые за всё время стал членораздельно разжевывать чёткие чеканные типографские слова.
Выслушав обвинительный приговор, хозяин квартиры Яша спросил только- есть ли у него время собраться. На что в ответ получил по лицу от безусого чекиста. Усатый всё это время пошатывался с носка на пятку, скрипел «кожей», при этом ни одного шага ни вперед, ни назад не делал.
Яша сплюнул кровавый сгусток и убедившись, что передние зубы всё еще на месте вышел из квартиры в домашнем одеянии. Впереди шёл безусый, усатый же замыкал тройку.
Во дворе чернела Эмка. Пригнув головы, вся тройка по очереди, гуськом вошла в неизвестность. В салоне авто Яша был плотно зажат между кожаными людьми. Всю дорогу ехали молча. Только усатый пару раз кашлянул в свой огромный кулак.
Эмка подъехала к известному всем, но ведущему всегда в неизвестность, зданию на Лубянке. Освободив автомобиль, тройка проследовала внутрь. Яша, шаркая домашними тапочками, всё больше вжимал голову в плечи, сердцебиение его участилось. Кожаный безусый отдал на входе в здание какую-то бумагу дежурному, и они проследовали на второй этаж. Лестница- это не подвал, слегка приободрился Яша.
Коридор, в коридоре длинный красный, похожий на чей-то огромный раскатанный язык ковёр; остановились возле тяжелой двери, обтянутой чем-то похожим на старую засушенную кожу. Кожаный усатый постучал в мягкую дверь и не дожидаясь ответа открыл её. Вот и неизвестность.
Кабинет был очень аскетичным. Кроме стола с тремя телефонами, правда стола очень массивного, с подгибающимися ножками, шкафа и небольшого железного сейфа ничего больше не было. Плотно к столу были придвинуты несколько стульев, но это не сразу бросалось в глаза. Хозяин кабинета имел очень незапоминающееся лицо, лицо настоящего чекиста; такого, который увидел тебя один раз и запомнил на всю жизнь, отложил в своей памяти твою фотокарточку; а ты его как ни силился, так и не смог вспомнить- по приметам- ну, человек, не стар и не молод, а большего и не помню.
Хозяин кивком головы показал на стулья. Но кожаные, такими же кивками откланялись и покинули кабинет. Следовательно, присесть было предложено Яше. Но вот сидеть совсем не хотелось. Обычный стул здесь запросто мог оказаться электрическим. И Яша переминался с ноги на ногу. Хотел показать свою стойкую позицию. К тому же его до сих пор ни в чем не обвинили. Просто приехали двое, зачитали с листа- «доставить такого-то туда-то к во столько-то» и всё. И он безропотно, как на заклание прибыл минута в минуту.
Хозяин кабинета подслеповато разглядывал Яшу, при этом жевал нижнюю губу, видимо подбирая нужные слова. Яша еще больше нервничал, грозясь вот-вот упасть в обморок или обмочиться.
Наконец главный чекист заговорил:
- Вы присаживайтесь, товарищ Левин.
- Спасибо. Я могу постоять. Я…
- Да, вы не бойтесь. Вас не на расстрел сюда привезли. А просто поговорить, даже обсудить кое-что по-дружески. И вообще нам нужна ваша помощь, содействие. Понимаете?
- Да, да, конечно,- Яша поперхнулся словами и чуть не грохнулся в обморок. После чего всё-таки решил воспользоваться предложением хозяина кабинета и присесть.
- Вы же работали вместе с сёстрами Птак, Лидией и Зинаидой?
- Да, работал. Но это было уже довольно давно. Я их плохо знал.
- По нашим сведениям, сёстры Птак были завербованы польской разведкой.
- Не может быть! А с виду такие приличные барышни. Хотя, я повторюсь. Что знал их плохо. Не близко.
- А, по нашим сведениям, у вас был любовный роман сперва с Зинаидой Птак, а потом с Лидией.
- Да ну что вы, какой роман.
- Хорошо, интрижка. Но вы имели связь с сёстрами?
- Ну…
- Значит имели. Не важно, как это выглядит со стороны, морально или аморально. Это сейчас не главное. Главное, что сёстры Птак, имели польские корни и с ними связались польские подпольщики, которые в свою очередь были связаны с немцами, а это уже международный заговор. Понимаете. Так вот, через польское подполье сёстры Птак получили взрывчатку и точный план дальнейших действий. Они должны были заложить взрывчатку во Дворце Съездов. А это уже не пьяный дибош в доме колхозника. Во Дворце Съездов проводятся массовые мероприятия, и кто там мог быть председательствующим в тот день- можно только догадываться. Вслух о таком не говорят. За такое мало расстрелять.
- Но я-то здесь причем, товарищ э…
- Не важно, как меня зовут. Важно докопаться до истины. Сёстры Птак сбежали на Запад, в Польшу. Проморгали мы идейную гидру. А вот взрывчатку нашли и вовремя обезвредили. Нашли еще и ряд подтверждающих диверсию документов. Теперь сверху требуют найти и наказать виновных. А кого найти если Птак в Польше или может уже даже в самой Германии. Проморгали. Но. Дорогой мой Яков Иосифович, вы, как советский человек и, я просто уверен, как патриот, должны взять на себя вину.
- Как это взять на себя вину? Ведь я же ничего…
- Это ничего. У нас уже всё подготовлено. Бумага составлена. Вы только её подпишите и дело закрыто. А мы вас в свою очередь быстренько расстреляем, имущество национализируем и поставим точку в этом непростом деле.
- Вы, наверное, шутите?
- Считаете, на Лубянку привозят чтобы переброситься парой новых анекдотов?! Мы здесь отвечаем за национальную безопасность.
- Нет, я так не считаю. Но почему я должен отвечать за кого-то. Да, у меня была интрижка сначала с Зинаидой, потом с Лидией Птак. Но это было не долго, и я всё осознал. Я вообще женюсь на будущей неделе. У меня есть совершенно официальная невеста.
- Да, и это я знаю. Её мы в лагерь сошлем. Хотя нет, не получится. Была бы она уже ваша официальная жена, тогда сразу бы в лагерь. Лет на десять без права переписки. И детишек ваших с метрикой- дети врагов народа в самый убогий детдом.
- Нет у нас детишек.
- Да, знаю я.
Хозяин кабинета и по совместительству главный чекист отмахнулся от готовящегося снова открыть рот Яши, как от назойливой мухи, и взял со стола лист бумаги.
- Так вот, здесь всё уже написано, вернее напечатано. Спасибо нашей машинистке, у неё отец враг народа, но она от него сразу же отказалась. Зато печатает как Бог. Хотя, тссс, бога у нас нет.
Главный чекист расплылся в улыбке и слегка зажмурился от умиления.
- Так вот, бумага, подписывайте. А то мне на процедуры пора. Спину защемил, вчера еще еле ходил. Но у нас тут один доктор, светило, хотя и из этих, недобитых, но как Бог, только тссс.
- Я не бу…я не хочу подписывать себе смертный приговор.
- Дорогой вы наш, всё уже решено, кто последний, как говорится, тот и папа. Да и подпись ваша в целом- лишь закорючка, Лев и хвостик такой снизу вверх. Любой дурак нарисует с двумя классами образования.
После этого главный чекист поднял трубку белого, словно сделанного из человеческих костей телефона и пробурчал- «забирайте».
Вошли двое кожаных. Усатый и безусый. Взяли Яшу Левина под руки и потащили по длинному красному коридорному языку. Вниз по лестнице, дальше в подвал. Безусый подгонял Яшу кулаком, в это же время усатый достал из кабуры пистолет системы Наган с дарственной гравировкой на рукоятке: «товарищу П.П.Поплавскому за беспощадную борьбу с классовыми врагами» и произвёл выстрел в висок безусому чекисту.
От звука выстрела Яша упал на пол. Он зажмурил глаза и перестал дышать. Очнулся лишь от пинка сапогом в печень. Яша открыл глаза и понял. Что всё еще жив. На полу рядом с ним лежало тело безусого чекиста. А усатый стоял над ним и разминал огромными пальцами гильзу папиросы.
- Ну что, Яков Иосифович, поздравляю, вы прошли проверку. А мы выяснили, кто у нас на Лубянке шпион. Вот, полюбуйся, рядом лежит, теплый еще.
Яша молчал, ни жив, ни мертв. Что тут скажешь, когда начинает казаться, что лучше уж быть мертвым в такой ситуации. С мёртвого спроса нет.
- Поднимайся. И пойдем наверх. Там тебе всё объяснят. Если хочешь, конечно. Если не хочешь, то можешь оставаться. Историю еще не раз перепишут. Машинистка домой еще не уходила.
И усатый засмеялся. Наверное, эта шутка была здесь в ходу.
Когда Яша всё-таки поднялся, то усатый почему-то навел на него наган.
- Поверил? Рожа жидовская!
И усатый выстрелил прямо промеж глаз Левину. От чего тот упал рядом с телом безусого чекиста.
- А этот,- усатый сплюнул в сторону убитого им безусого чекиста,- этот мне давно не нравился, уж больно пьёт много. Вот и получил за правду. Пойду я, а то машинистке сегодня много чего перепечатывать.
Уходя из расстрельного подвала, усатый чекист еще раз порадовался как же он лихо со всем разобрался, и как этот жид поверил ему, что ради него он застрелил своего товарища. Теперь надо бы это дело отметить, возможно даже с машинисточкой. А потом доложить начальству, что дело закрыто. И готовить «дырочку».