Ганнибал Лектер, доктор медицины : Евангелие от Кирюши

ЕВАНГЕЛИЕ ОТ КИРЮШИ.

«…отныне эта вселенная, где нет хозяина,
не кажется ему ни бесплодной, ни никчемной»

(Альбер Камю, «Миф о Сизифе»)

Дело ладилось. Как-то в конце зимы, уже под вечер, в хорошем настроении я завалил к Кирюхе.
- Заходи, я хотел с тобой поговорить.
Я стал отряхивать с куртки снег, задевая оттянутые карманы.

На утро как-то постепенно прояснилось, что вот уже три дня нас ищут на работе.
- Ты хотел со мной поговорить.
Раздался звонок в дверь, Киря пошёл открывать - пришла его сестра, которую мы послали за водкой. Уходя, он бросил:
- Поговорим.

Всю ночь его собака как-то странно горбилась с отчётливым щелчком в спине и неестественно круто выворачивала голову назад. Сквозь закрытые глаза ярко горело жёлтое электричество.

Наверное, уже наступила весна.
- Странное дело голова не болит, ничего не болит, - заметил он как-то.

Темнело. Жрать было нечего, сигареты кончились.
- Что ж делать-то? – я не адресовался особенно ни к кому и попытался натянуть на голову в беспорядке наверченные одеяла.
- Может позвонить Громову? – ответ пришёл откуда-то из быстро сгущающихся сумерек.
- Саша, ты мог бы уделить мне пару минут? – я говорил негромко, вкрадчиво, боясь спугнуть того, кто находился где-то далеко, на том конце провода. Шорохи треск, мы затаили дыхание.
- А когда ты придешь? - слышно было, как в телефонной трубке вежливость вполголоса укоряет надежду.
- Прямо сейчас! – я отрезал нерешительности пути к отступлению.
И вовремя. Кто-то вдруг в самое ухо в отчаянии задавленно крякнул. Связь оборвалась.

Это была неправда, прямо сейчас я прийти никак не мог. Денег на проезд не было. Мы вышли на улицу. Одинаковым движением засунули руки в карманы. И не сговариваясь, неожиданно для самих себя решительно зашагали в темноту. Под ногами была грязная вода. В грудь толкали порывы нехолодного весеннего ветра. Было почти уже хорошо.

- Что ж ты так долго? – он окинул, было, меня взглядом, но не сумел довести начатое до конца.
Всё было понятно и так. С самого начала было понятно. Только когда я говорил с ним по телефону, не мог видеть его смущённую улыбку.

Высокая женщина принесла свежее сваренный кофе.
- Знакомься, жена.

Разговор был радушный, и, по-моему, чуть более чем необходимо громкий. Может быть из-за того, что включили новый телевизор. «Киря, наверное, замёрз или ушёл. Что ж делать-то?» - на этот раз ответа ждать было не от кого.
- На улице, наверное, Киря ждёт? – он произнёс это вне всякой связи с темой разговора.
Все с облегчением замолчали.

Наверное, много дней уже я скользил по какому-то битому стеклу. Догонял идущих юзом с остановившимся взглядом. Мимо с гиком проносились те, кто начал позже. Уже много дней я не держал в руках одновременно больше «пятёрки». Меня всего трясло. С самого утра я был, что называется, «на измене». А теперь уже не нужно было притворяться. Мне хотелось закончить всё поскорее. Без особенного выражения я попросил у него денег.
- Гривен двадцать, - так я сказал, и если бы у меня оставалась хоть капля мужества, я постарался бы бросить это небрежно.

На улице тёмный силуэт зашатался, и стал быстро увеличиваться в размерах.
- Что ж ты так долго? – верный Киря был рядом. В кармане под рукой шуршали совсем новые деньги. И всё-таки пришлось немного потерпеть.

- Ты хотел со мной поговорить.
Я с оттяжкой попивал пиво из бутылки. Остальные были где-то за спиной, стоило только протянуть руку.

За окном стояла глухая ночь. Несколько раз противоположную стену освещали фары случайного автомобиля. Успокаивающе мерцал телевизор. Говорить не хотелось. Тишину нарушали для того, чтоб попросить передать бутылку или стакан, сдержанно поблагодарить.

За ночь я хорошо отдохнул. Кирюша спозаранку ушёл искать новую работу. На кухне его сестра гремела кастрюлями, из которых валил пар. Пора было возвращаться домой.

Тогда-то я почувствовал, что должен написать об этом!