Вбздрышч : Сон в летнюю ночь.

«…давным-давно, когда Солнце ещё ездило по Небу на Колеснице, когда люди следили за полнотой Месяца и праздником был каждый восход Солнца и каждое полнолуние, на Земле появился Великий навозный Жук. Не то, чтобы он появился на пустом месте, и до него существовали навозные жуки, но они не стали великими, как этот.
Великий Жук жил в пустыне, а жизнь в пустыне непроста. Ой, как непроста! Каждое утро Жук вставал с восходом и весь день в поте панциря своего добывал навоз свой насущный. Он был честным жуком, не отбирал навоз у братьев, ведь это было запрещено Господом…»
- Тьфу ты, блин, и сюда Господа вплели! Пидорасы, блядь!
Андрей отбросил книгу на пол возле дивана. Она упала очень неудачно: примялся уголок картонной обложки и прежний вид новой глянцевой детской книги был навсегда утрачен. Как раз в этот момент из колонок раздался пьяный плачущий голос Аркадия «…я не буду больше молодым…», а на мониторе появился слайд, на котором сорокалетний мужик с совершенно отрешенным видом стоял в кругу знакомых. Примечательно было лицо его: худое, заострённое, бледно-серого оттенка, матовое…УЖЕ МЁРТВОЕ!!!...лицо.
Всё это пронаблюдал Андрей. Он даже уловил одновременность этих событий, при этом его мозг радостно уцепился за маленькую возможность хоть что-то проанализировать, но лень, тяжкая и жаркая июльская лень взяла верх.
Андрей ленился с самого утра. Во-первых: не умылся; во-вторых: не вынес мусор; в-третьих: не сходил за хлебом, а значит и не позавтракал. Единственное, что он сделал – это дотянулся до клавиатуры, а потом до дочериной книжки, лежавшей рядом на кресле.
-Дожился, блядь! Детские книжки читаю. Пиздец! Закурить что ли?
Андрей уже на балконе. Окна – настежь, и горячий воздух, перетекая по квартире от одного балкона к другому, покачивает занавески, уставшие от жары и выгоревшие на солнце, и дым Андреевой сигареты. Из окна видно поле, на поле комбайн, рядом с комбайном ГАЗон, за полем лес, за ним другой микрорайон, куда Андрюха ходит на работу. Но сегодня – выходной и мысли о работе в такой день…
-…нужно гнать из головы поганой метлой, блядь!
Жена уехала в пригородное село, там у тёщи дача. Дочка летом тоже там. А Андрей должен сделать за выходные много: покрасить оконные рамы, ободрать обои в прихожей, убрать после этого в квартире…
- Ну когда же я отдохну-то, блин!? Когда!?
Уже стемнело. Андрей лежит на диване. Он наконец-то думает. Думает о Жуке, о жучьем Господе, о том, что дальше в детской книге расскажут, наверное, о Моисее, о том как он водил евреев по пустыне(ведь Жук жил в пустыне)…
- …пустыня... ну, не о Магомете же русским детям рассказывать! Да и не о Моисее!
Андрей думает, думает и засыпает.

…

Андрею года три и он едет с мамой в гости к прабабушке. Плацкартный вагон, жара, люди с чемоданами идут по вагону: дяди в костюмах и шляпах, а тёти в платьях и белых туфлях на толстом каблуке. Андрей смотрит в окно, из окна видно поле, на поле комбайн, за полем лес. Напротив сидит мама. К ним подсаживается незнакомый дядя, снимает шляпу и говорит маме:
-Здравствуйте, у меня место рядом с вами. Меня зовут Аркадий, а вас?
-А меня – Людмила.
-У меня невеста была – Людмила, сейчас уже замужем, живёт в Душанбе.
Дядя слегка навеселе, он поворачивается к Андрею:
-А тебя как зовут?
-Хомутовский Андрей Иванович.
-Ишь, ты! Дерьмо ты гусиное. Знаешь что такое дерьмо гусиное?
-Нет, не знаю.
-Вырастешь – узнаешь.
Дядя смеётся, мама улыбается.
-Когда вырастешь – купи себе ГАЗ 24. Жигули не покупай. Только «Волга»! Понял?
-Понял.
-Ничего ты не понял, дерьмо гусиное!
Дядя снова смеётся. Тут Андрей понимает, что уже где-то видел его ЛИЦО… где?
-Дядя, а вы скоро умрёте!
Дядя резко замолкает и поворачивает к Андрею лицо - лицо с того слайда, заострённое, бледное ЛИЦО МЕРТВЕЦА.