Петро Залупа : Скрепы

Часть 1. Скворцовы

В пизде у Ирины Сергеевны было минус пять круглые сутки. Это позволило их молодой семье сэкономить на покупке холодильника.

Муж Ирины Сергеевны — Вадим Вениаминович работал кардиохирургом, хотя по профессии был лётчик. Он с неповторимыми легкостью и удовольствием отпускал души пациентов в небеса. Статистика, конечно, страдала, но других хирургов в районе не было.

Единственный сын Скворцовых — Миша, пятилетний вундеркинд, умел умножать трёхзначные числа в уме. Например, на вопрос сколько будет 458 умножить на 854 он через секунду —другую выдавал точный ответ — 391132 и всегда после этого громко смеялся, да так громко, что в подъезде их многоквартирного дома лопались оконные стекла. Вот за этот самый смех, Миша, однажды, был в сердцах отпизжен академиком Сахаровым, проживающим по соседству. У старика никак не получалось воспроизвести гиперболоид инженера Гарина.

Лида, дворник ЖЭКа, забеременев в свои 69 лет от одноклассника внука — 13-и летнего дебила Рината, находясь на шестом месяце, ходила по двору гордая, смотрела на всех свысока, не здороваясь. ПАЗик «Горводоканала» оказался ещё более высокомерным, чем Лида, переходящая улицу Генерала Власова на «красный».

В ту весну все, без исключения, скворцы перееблись с галками, а галки со скворцами, и весь город об этом знал, да что там город — судачили уже по всей Стране, но по «Первому каналу» целыми днями настойчиво крутили сериал «Настенька», а диктор Клейменов вообще, делая вид, что ничего не происходит, начал заказывать в прямой эфир проституток.

Часть 2. Конституция

Делать было относительно не хуй. Обычно в таких случаях рекомендуется дрочить, но не в високосный. Смертность выше, посему лишние напряжения ни к чему. Поэтому решили обойтись малым — изменить Конституцию. Надо отдать должное, что ее так давно не меняли, что вообще забыли напрочь где она лежит. Проебали короче, как обычно у нас бывает. Все искали — пожарники, милиция, знакомые ... Михалковых подключили. В итоге нашли у одного алкаша, ему ее Ельцин при жизни подарил на митинге в начале 90-х. Пары страниц правда не было, использовал в сартире по нужде. Да и чего уж, все равно переписывать.
Как нашли, начался суд — пересуд, кто писать будет. Тут набежало писателей, и из Союза, и тех кто думает, что они того тоже. Ага. Тянули бумажки из шляпы. Повезло не многим, скорее многим повезло, но они ещё этого не поняли. Голодные наверное были.
В общем, начали писать, да переписывать. Разодрали на части, по домам растащили. Корпят сутками. Благо государство подохнуть писателям фартовым не даёт, на паёк поставило. Тут тебе и сыр адыгейский, и икра баклажанная, и сгущеное молочко. Плохо на улицу ходить запрещено, свободой дышать. Говорят когда Свободой дышишь, мысль теряешь, нюх государственный. А тут ещё слух пошёл декабристы из могил повылазили. Лихое время, интересное. Сам Бестужева — Рюмина вчера в «Пятерочке» встретил, худющий, злой, но глаз горит! Эх, ты, думаю, сила нечистая, улыбнулся про себя, вышел из универмага, навстречу пахнуло весной, и хорошо как-то стало, вольготно. Походу не дописали ещё. Есть время пожить.

Часть 3. По пути в Лондон

В Лондоне прячется настоящий коммунизм. Он свалил ещё тогда, когда понял, что ничего не получится. Свалил и устроился на работу к одному толи сэру, толи пэру, садовником. Все прародители его умерли, и Маркс и Энгельс, а он все себе живет. Работает, не бузит. Зарплату не получает. Живет на полном хозяйском обеспечении.

В то же самое время загнивающий капитализм окучивает планету Земля. Уставший и злой от постоянных войн, жадности, распределения богатств, он давно уже хочет на покой.

Потягивая иногда с коммунизмом по выходным виски с содовой жалуется, просит подменить хоть лет так на десять. Коммунизм вежливо отказывается, ссылаясь на то, что у него и так все хорошо.

В ранней постперестроечной России Игорь Семенович Питерсон страдал раздвоением личности, он ностальгировал по Союзу параллельно вовсю торгуя паленым спиртом, зарабатывая на третью за год квартиру. Его жена Ирина, молодая девушка 26 лет, каждый день сосала ему хуй, книжек не читала, но хотела съездить в Лондон, подругам на зависть.

Летом 91 ого они первый раз поехали заграницу, но не в Лондон, а в Нью - Йорк. Там их вместе ограбили ночью в Центральном парке, Игорю дали пизды, а Ирину выебали три здоровенных негра. Капитализм там был по настоящему дикий. Игорь после ещё сильнее затосковал по Союзу, пересчитывая пачки наличных на кухне под вискарь, а Ирина, приняв случившееся как должное, бросила Игоря, укатила в Манчестер, помаявшись, и подучив кое- как чужой язык, стала сниматься в порно. Там правда ее ещё пару раз кинули на деньги, но она уже не расстраивалась, потому что в душе, понимала, что деньги — зло, а ебаться ей даже бесплатно нравится.

Коммунизм знавал не мало таких историй, тем и жил, мечтая о светлом будущем. Мне же, автору, вообще ближе анархия. Почему так — не спрашивайте. Просто слово пиздец какое красивое.