Дикс : День почтальона

Володин день с утра не задался — лил дождь. Он обул служебные резиновые сапоги с логотипом Почты России, но наступил в лужу, оставленную уборщицей на этаже, и нога тут же промокла. Володя выругался так грязно, что замарал только что вымытый пол. Он пододел целофановые пакеты поверх носков и отправился на работу.

Хмурое утро встретило ледяным ветром с мелкими брызгами. Погодка словно шептала что–то, и явно нецензурное.

На почте Володю приветствовал прогнувшийся от писем и извещений стол. Вернее, письмами и извещениями эту массу называли раньше. Ночью, вследствие непрерывного ливня, прохудилась старая крыша и всю ночь вода мелкими струйками омывала володин стол. Корреспонденция обратилась в серую массу и теперь сгодилась бы разве что на папье–маше.

Однако Володе дали понять, что это не освобождает его от работы. Ему пришлось сгрести раскисшую кашу в целлофановый пакет и отправиться с ним в разнос. Дырявый пакет струился водой словно дуршлаг с откинутой в него вермишелью. Володя нес пакет как большую лейку, поливая ей сгнившие прошлогодние цветы, уныло кудрявившиеся на обочине. Непрекращающийся дождь неустанно пополнял содержимое пакета.

Как распределять папье–маше по ящикам? Смекалки Володе было не занимать — он использовал для этой цели поварешку. Рукой опытного работника столовой, Володя отмерял в каждый ящик ровно по две поварешки свежей корреспонденции.

К концу обхода участка Володина одежда раскисла и он сам напоминал фигуру из папье–маше. В таком виде, огромный растекающийся клоун взобрался в тринадцатый автобус, чтобы ускорить обратный путь в отделение почты, но его с криками выгнали. Вололин вид якобы оскорблял эстетический вкус кондуктора. Выбросив в мусорку пустой пакет из–под почты и проклиная сезон дождей, по идее вообще невозможный в этих широтах, Володя поспешил в отделение пешком.

***

После разноса почты, Володя не всегда находил в себе силы на второй заход с пенсиями. Чтобы восстановить потраченную энергию, он завёл привычку заседать в небольшом кабачке "Сломанная нога".
Кабачок располагался в подвале старого немецкого туалета и тяжело пропах крысятиною. Неизвестно зачем, из стен таращились слепые, засыпанные окна — за ними, словно в муравьиной ферме, рыли землю черви и кроты.

Заведение располагало богатым ассортиментом выпивки и закусок. Но Володя щадил свою утробу и ограничивался кофе.
Из раза в раз, он спускался в прокуренный кабачок, бросал на стойку гнутый медяк, полученный от пенсионеров "на чай", и получал парящую ёмкость с мутным варевом, отдалённо напоминающим кофе.

Пойло имело невероятно омерзительный вкус — сделав большой глоток, Володя долго сидел без движения и пучил глаза на лениво роющегося за окном крота.
Однако варево делало свое нехитрое дело — уже через пару минут психика Володи начинала перерабатывать реальность с усердием зернодробилки. Внешне он напоминал обмякшую куклу чревовещателя, но его сознание молотило подобно барабану стиральной машинки в режиме "Отжим".

Приём этой дряни напоминал жесткую передозировку психоделиками, с той лишь разницей, что эффект продолжался не более пятнадцати минут.

Вернувшись в мир живых, Володя лениво сползал с табуретки и выбирался из подвала на свежий воздух. Там на него непременно обрушивалась бездонная небесная твердь. Володя любовался созвездиями и далекими, чужими солнцами, чётко различимыми сквозь голубой саван неба. Даже когда его затягивали грозовые тучи.

***

Володя и сам не понимал, как ему доверили разносить старикам пенсии. Однако факт оставался фактом.
Пенсионных денег давали много, но стариков было еще больше. На всех не хватало и приходилось то докладывать из своего кармана, то задабривать особо агрессивных яблочками и печеньем.

— Кто там?
— Почта.. почтальон
— Кто?!
— Я пенсию вам принес! Открывайте!
— Не открою. Документ сперва покажи
— Как я через дверь.. какой еще документ?
— Что ты почтальон! Где твой значок? Может ты грабить пришёл.
— Я ничего вам доказывать не должен! Я вам деньги принёс! Могу и обратно унести. Тогда сами пойдёте в отделение.

Заскрипели замки и дверь приоткрылась. Из проёма, на тусклый свет шестидесятиваттной лампочки тянулось бледное бесполое лицо пенсионера.

Володя протиснулся внутрь. Тесная и тёмная квартирка в старом немецком доме напоминала нору. Но не такую как у хоббитов — сухую и теплую, с приятными запахами, а именно что противную — грязную и сырую, где по стенам лепились слизняки и копошились черви.

Справедливости ради, не у каждого пенсионера дома по стенам ползают слизни. Бывают и сухие, жаркие норы, где каждый угол и щель забиты и сглажены кошачьей шерстью с волосами — такая нора напоминает валенок изнутри. В данном случае, Володя попал именно в "валенок". Осторожно, стараясь ни к чему не прикасаться, он проследовал за пенсионером по длинному извилистому коридору и вышел на тесную круглую кухню. Плита шипела синим газом, выжигая остатки кислорода. Разрывался свистом выкипающий чайник. Но пенсионер это словно не замечал.

Жестом он указал Володе на перевернутое ведро у стола. Володя кое–как примостился и начал заполнять пенсионный корешок.

— Вот здесь поставьте подпись — почтальон вручил пенсионеру ручку, указывая на место для подписи.

Пенсионер высунул язык и заскрипел ручкой, продирая бумагу. К тому же, не в предназначенном для подписи месте, а поверх стандартного текста бланка.
— Ниже, ниже — поправлял его Володя.
Пенсионер перенёс ручку вправо и пошел выписывать нечитаемые кренделя поверх других строк.
— Да вот тут же! — взмолился Володя. Он ухватился за ручку пенсионера и перенёс ее в нужное место.
— Ой, какая ручка у вас плохая, совершенно не пишет — причмокивая, пенсионер продрал и квитанцию и скатерть, вычерчивая закорючки теперь уже на собственном столе.

— Достаточно — взмолился Володя и забрал ручку с истерзанной квитанцией.
Наскоро отсчитав деньги, он положил их на стол и поспешил покинуть квартиру.

Продолженiе следует.

Уведомленiя в Телеграме: https://t.me/gribnoyrukav