Плодимер Пиздюков : Свободное плавание.

Часть первая. Полёты с пролётами.

Глава первая, в которой у главного героя едет крыша.

Если, войдя в свою квартиру, вы слышите звон разбитого стекла и, сквозь образовавшуюся дыру в окне, наблюдаете за незнакомым типом, который, немного полежав на газоне, подрывается и, прихрамывая, скрывается за углом дома – это вполне тянет на детектив.
Когда, через пару минут, в дальнем конце двора, взрывается черный автомобиль, возникают подозрения на какие-то бандитские разборки.
Ну, и, в довершение всего, после звонка в дверь, вместо ожидаемой милиции, в квартиру врывается истерично вопящая что-то по-немецки девица в плаще на голое тело, пытающаяся вас изнасиловать прямо в прихожей. Тут явно попахивает бабским романом. Хотя и в детективах сейчас не гнушаются развёрнутыми постельными сценами с массой не относящихся к сюжету подробностей.
Общий вывод – это какой-то сон либо я допился до психушки.
Но вчера, вроде, не так уж много и выпили. Или много?
Всё равно картинка кая-то уж больно реалистичная.
Ничего не добившаяся девица (а чего можно добиться от мужика в совершенно охреневшем состоянии?) влепила мне оплеуху и, явно обматерив по-немецки, скрылась за дверью в ванную комнату.
Через разбитое окно были слышны звуки милицейской сирены и шум множества голосов. Похоже толпа зевак собралась поглазеть на сцену из крутого блокбастера. Не каждый день во дворе нашей многоэтажки взрывают автомобиль.
Из ванной комнаты вышла законная супруга Лиля в махровом халате и чалме из полотенца. Увидев меня лежащим на полу в прихожей, моя темпераментная половина хмыкнула «алкаш» и направилась в большую комнату, где обычно наводила красоту. Там она охнула от неожиданности, скорее всего увидев в каком состоянии наше окно, и вернулась обратно.
- Это ты окно разбил? – поинтересовалась она тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
- А кто ещё? - зачем-то соврал я.
- Я к маме, - свирепо взвизгнула Лиля и, переступив через меня, в чем была, выскочила на лестничную площадку, оглушительно хлопнув дверью.

«Мама» у нас в соседнем подъезде, но всё равно мир явно сошел с ума.
Из ванной комнаты вышла зарёванная «немка» уже без плаща, но в лилькиных трусах и ночном топике.
Посмотрев на меня осуждающим взглядом, девица отправилась на кухню, откуда послышался лязг посуды и шум льющейся из крана воды.
Звонок в дверь заставил, кряхтя, подниматься с пола.
На этот раз это действительно был участковый.
Семён Григорьевич очень даже соответствовал своей хохляцкой фамилии Михайло. Здоровенный мужик аккуратно просунулся в дверной проём и мрачно поинтересовался осипшим голосом:
- Хулиганим?
- В каком смысле? – ошарашенно ответил я, действительно не понимая, почему выбитое у меня окно относится к категории моего же хулиганства.

Хлопнула дверь на кухню и Лилька, уже без полотенечной чалмы на голове, презрительно глянув на нас с участковым, продефилировала в глубь квартиры.
Очень захотелось проснуться. Или уже пора к психиатру?
Из кухни вышла «немка» и направилась следом за Лилькой.
Пожалуй, к психиатру.
- Почему на газоне под вашими окнами всякого мусора набросано? – властно поинтересовался участковый. - Пьёшь, так выбрасывай бутылки в мусоропровод.

Он явно не обратил внимание на перемещение дам по моей квартире.
- Может и взорванную мной машину убрать?! – ехидно отреагировал я на этот поклёп.
- Какую машину? – удивлённо вытаращился на меня участковый. – Пить меньше надо.
- Я вообще почти не пью.

Ну, может и пью, но это явное преувеличение.
- Ты рожу свою видел? – тыкнул участковый пальцем в зеркало.

Из зеркала на меня смотрела опухшая морда хронического алкоголика.
- Может у тебя тут притон? – зловеще навис надо мной участковый, - Пошли глянем твои хоромы.

И он, отодвинув меня к стене, отправился вслед за Лилькой и «немкой».
Моя жилплощадь к хоромам ни разу не относится. Большая комната (действительно большая) и спальня (ну, очень маленькая - только кровать и влезла). Даже лоджии нет.
Сначала по коридору была спальня. Там не обнаружилось ничего интересного и ни одной из перемещающихся по квартире дам. Только всклокоченная постель да моя пижама на полу. Как и в большой комнате, где вся мебель была сдвинута в угол, а посередине неё, из Лилькиной и моей верхней одежды, устроено что-то вроде лёжки, усыпанной объедками, пустыми бутылками и какой-то трухой непонятного происхождения.
Окно было в целости и сохранности.
- Протокол составлять? – поинтересовался участковый, - Или предпочитаешь сделать уборку и жить по-человечески, не нарушая общественный порядок?
- Предпочитаю, - обессиленно сев на пол, ответил я.
- Может тебе скорую вызвать? – с сомнением в голосе предложил участковый, - Только они, сам знаешь, как к алкашам относятся. Ты лучше в душ сходи и поспи чуток. Тогда и разгребаться начнёшь.

Он сочувственно посмотрел на меня, вздохнул и направился к выходу.
Когда хлопнула входная дверь, я лёг на бок и постарался сосредоточиться хоть на чем-нибудь. Но с головой творилось что-то странное, словно кто-то вдохновенно перемешивал её содержимое
Из стены вышел мужик средних лет в рыжих кожаных штанах и сапогах такого же цвета, вельветовой куртке не понятной расцветки (что-то толи бордовое, толи тёмно-красное) и в дамской шляпе на голове. На боку у него болталась шпага.
Мужик сел в кресло и тяжело вздохнул:
- Я же вас предупреждал, ваше сиятельство, что вы не готовы для свободного плавания. Видите, что получилось? Нельзя вам пока без проводника.
- Вы доктор? – только и смог прошептать я.
- В известном смысле, Гюнтер.

Вообще то меня Гришей зовут. Точно психушка.
- А можно мне укольчик, чтобы поспать? А то я уже больше не могу.
- Можно. Завтра поговорим.

Мужик как-то странно пошевелил пальцами и я погрузился в блаженную темноту.
Но ненадолго.