отец Онаний : ***

По углам, точно колоны подпирающие театр. Стояли дефлорированные матроны, с усами и без, с одной массивной бровью и с двумя тоненькими бровями-усиками, высокие и худые как жердь, низкие и пузатые как самовар. Но всем им нужно было только одно- продать себя в эту ночь. Другого заработка в этих краях не было.
Основными клиентами были заезжие турки-дальнобойщики. Те хватали как дефицитный товар первую попавшуюся на глаза матрону и исправно платили за любовь. Таков был порядок вещей в этом богом забытом месте.
Красотой здесь и не пахло, уставшие от долгого подпирания стен, матроны к полуночи стояли босыми, а некоторые даже сидели, широко расставив ноги. Сегодня было мало фур, какие-то проверки на границе. Значит завтра нечего будет есть, нечем кормить детей. Некоторые из матрон собирались по домам. Самые упёртые решили остаться до зари.
Ночи были тёплыми, и барышни кемарили прислонившись к нагретым за день стенам старого театра. Раньше в театре шли спектакли, работала труппа, часто приезжали знаменитости из других театров. Сейчас вокруг театра паслись козы и спали бездомные собаки, днем спасаясь в тени колон от жары. А по вечерам собак сменяли матроны, не имеющие иного заработка, кроме как от продажи собственного тела.
Сталинский ампир ветшал, местами отваливалась розовая штукатурка, роняя свои опавшие блямбы на ступени, здание всё больше походило на старого больного человека. Каждая из женщин к вечеру наносила на себя немыслимое количество косметики, каждая надеялась, что сегодня ей повезет и будет клиент или даже несколько клиентов за ночь. Но такое бывало редко, только в жаркий летний сезон, когда турки активно возили фрукты и овощи и зашибали много денег. Тогда практически каждый водитель мог позволить себе позабавиться с «горячей» женщиной.
Этот год обещал быть засушливым, нигде не было дождей. А значит, надежды на постоянный заработок не было. Так можно и ноги протянуть сидя возле стен театра. Скоро у собак начнем кости отбирать, а у коз траву - всё чаще говорили более старшие девы.
Ночь прошла в пустую. И с наступившим заревом рассвета матроны гуськом возвращались по домам. Они шли босыми и пели старинные песни о красавцах женихах и о верности кавказских женщин, о сладости вина и о том, что на всё воля божья.