отец Онаний : Страх

Я когда первый раз в жизни бабу голую увидел, то случился у меня такой испуг, что матери пришлось вести меня к бабке, которая всю округу лечила. Кого от сглаза, кого от поноса, а меня от испуга. Я ведь тогда еще совсем маленький был, тридцати шести лет. Мамка за меня сильно испугалась.
Прибежали мы к той чудо-бабке. А меня трясёт всего, волчком крутит. Мать в ноги упала, баба Тамара, вылечи сыночка, кровинушку мою, маленький он совсем еще. Бабка эта посмотрела на меня, цыкнула на мать и меня одного в хату свою повела.
В хате, в большой светлой комнате чудо-бабка усадила меня возле стола, а сама принялась доставать что-то из скрипучего шкафа. В этот момент в комнату вошел дед, старый, лохматый, с бородой до пояса и в военной фуражке чуть ли не образца Отечественной войны 1812 года. На Лешего похож. Чудо-бабка в него какой-то склянкой запустила и оросила матерной молитвой. От чего дед Леший ретировался и скрылся вон.
На стол чудо-бабка поставила кастрюлю, и начала потихоньку в неё наливать воду из банки. Льёт воду и приговаривает что-то шёпотом. А я сижу и тихонько плачу, от страха о ранее увиденном сегодня. Мал я еще был тогда. А тут баба, голая.
Чудо-бабка всю воду из банки в кастрюлю вылила, пальцем кривым воду размешала и на меня побрызгала три раза. А потом свечку взяла. Свечка старая, оплывшая, как рожа того деда Лешего. Зажгла она свечку, наклонила над кастрюлей и принялась что-то заново шептать. А я смотрю на воду, оторваться не могу. Смотрю, воск со свечи капает в воду и образуются фигуры в виде бабы голой. Точно как та. Ежи пушистые…
Так чудо-бабка три раза те фортеля проделывала и всякий раз баба голая на поверхности воды появлялась. Я сижу не жив не мёртв. Как пригвоздили меня. Годков то еще мало, чтоб я тогда понимал.
Закончила чудо-бабка с колдовством, воду из кастрюли процедила в стакан граненый и говорит «пей». Ну я залпом выпил, не закусывая. А воск она на столе покатала, слепила шарик. Шарик передо мной положила и говорит «тресни по нему кулаком». Я треснул, в лепешку шарик превратил. Сильный я был с детства. Чудо-бабка взяла ту лепешку и говорит: «я завтра тебе из этой лепешки вареник слеплю. Утром рано приходи. Тот вареник съешь и всё пройдет. Не будет больше страха».
Вышел из её хаты. Мамка моя стоит, глаза на мокром месте. А на меня взглянула- личико ангельское, божья роса. Расцеловала меня. Следом чудо-бабка вышла, мамка ей руки целовать кинулась, да деньги суёт. Чудо-бабка денег не берет, ни за сглаз, ни за понос даже, а страх вылить- это ей вообще раз плюнуть. Попросила завтра ей печенья сахарного принести и будет.
Только мы за ворота, нас уже дед Леший ждет и так жалобно, мол, не слушайте, ведьму старую, я генерал от артиллерии и всего прочего, награды имею, а выпить в собственном доме не могу. Живу в кухоньке с кошкой. Вы мне лучше деньги полагающиеся отдайте, страх он еще вернуться может. Дитё то у тебя маленький совсем. Ну мамка ему и всучила.
Утром, чуть свет. Я еще глаза не продрал толком, пошел к бабке Тамаре. Печенья взял. Чудо-бабка меня уже ждёт. В хату завела. На столе тарелка стоит, а в тарелке вареник горячий, сахаром присыпанный. Ешь говорит, и забудешь обо всём.
Вареник как вареник, ел я и повкуснее. Съел, поблагодарил бабку и пошёл без страха.
А через неделю на рыбалку с ребятами собрались. Мамка дюже переживала всегда когда я на рыбалку уходил. Меня потом обычно на «Каме» Витька Холодцов привозил. У него одного велик с рамой был. Привезет, выгрузит меня да пару карпиков. Вот и вся рыбалка.
Сидим мы на пруду, рыбу удим. Только нет рыбы. Так на солнышке нежимся, байки травим. Вдруг поворачиваюсь- она. Та, от которой я страху натерпелся. Стоит передо мной, голая. И чего здесь забыла, корова. А я как-то и не испугался даже. Пацаны вот испугались и бежать. А я наоборот. Наверное, сильно повзрослел за неделю. Или же бабкин вареник так на меня подействовал.
Тогда взяла меня эта баба за руку и повела в кусты и стала всякое со мной выделывать. Я даже и названия тому всякому не знаю. Лет то еще. До самого вечера она меня в страх вгоняла. Но я уже леченый.
К вечеру еле до дома дошел, совсем без сил. Мамка ужин приготовила и газетку мне читает, нашу сельскую:
- Такого-то числа сего месяца из психоневрологического диспансера нашего района сбежала пациентка. Особые приметы- склонна к нудизму и нагонять страха на маленьких мальчиков.
Про нудизм мы с мамкой не поняли. А страх - она, всё сошлось. Но нас такой дурой не возьмешь. У нас тут целая чудо-бабка и дед Леший на соседней улице живут. Мы таких обратно в дурдом загоним и еще раз выгоним. И еще раз загоним. Сами страха не имеем, так другим нагоним.