katarina : Спасти рядового дерева.

Утро в лесу было тихим и влажным. Слабое солнце несмело пробивалось сквозь дымку тающего тумана, слепо шаря тёплыми ладонями по мокрым листьям, с которых скатывались, шлепая, круглые капли.

Маленький дубок расправил тоненькие веточки и сонно огляделся вокруг. Рядом с ним росла большая красноногая сосна, которая приветливо наклонилась к малышу.
-Вставай, дружок, проспишь самое прекрасное утро в нашем лесу! - ласково сказала она.
-Да вы каждый день это говорите, - засмеялся дубок и его мягкие листочки заколыхались.
-Потому что каждое утро-прекрасно, - назидательно ответила сосна.
-Сегодня мама - белка впервые выведет своих бельчат в лес, как же я этого жду, скоро мы их увидим! - радостно сказал ясень, вглядываясь в чащу, в глубине которой белел дом за деревянным забором.
-Как же она не боится людей? Она устроила бельчатник прямо у них под крышей! - зашептала осина.
-Вон они, вон они! - закачалась берёза с затейливым рисунком в виде птицы на коре.
-Что там, что там?! Мне не видно! - заволновался маленький дубок.
-Вырастешь, и все увидишь, - ответила высоченная липа и протянула разлапистую ветку к забору.

С забора на неё запрыгнула большая пушистая белка. Ветка закачалась, но белочка цепко держалась острыми коготками.
-Всем привет, друзья, а вот и мы!!
Вслед за белочкой на ветку осторожно забрались любопытные малыши. Деревья одобрительно зашелестели.
-Добро пожаловать, детишки! - приветливо произнесла сосна. Маленький дубок, задрав макушку, восхищённо любовался на бельчат, которые ни минуты не сидели спокойно.

Вдруг в чаще послышался визг, а за ним последовал тяжёлый удар. Белка с бельчатами устремились на самый верх липы и затаились за большим суком.
Деревья испуганно зашептались, укоризненно качая кронами.
-Что случилось? - взволнованно спросил дубок.
Старая елка печально вздохнула.
-Кого-то срубили дровосеки, - сказала она и нижней колючей веткой погладила взъерошенные листья маленького дуба.
-Срубили? Но зачем?
-Вон, посмотри в небо, видишь, поднимается дым? Люди растопили печку, чтобы согреться. В ней они жгут деревья,- объяснила елка.
Дубок с ужасом смотрел на синий дым и по его листьям пробежал холод.
-Обычно они рубят нас, чтобы жечь в печи. Но иногда, если повезёт, они делают из нас разные полезные штуки для своего дома. Создавая вещи, они вкладывают в нас частицу своего сердца и пробуждают нашу душу,- рассказала елка.

Качая колючей макушкой, она объяснила маленькому дубку, что после того, как срубают дерево, ему не остаётся ничего другого, как искать смысл в служении людям.
-Но сгореть в печке-это тоже служба! - возразил дубочек.
-В какой-то степени да, мой друг, но никто не хочет умирать так быстро и бесследно, превращаясь в пепел и дым,- вздохнула елка.

Дубок не спал всю ночь и с ужасом думал, как это страшно, наверно, гореть в огне.

Время шло. Лето сменялось осенью, а потом приходила колючая зима. Весной лес снова оживал, надеясь на долгую счастливую жизнь. Маленький дубок вырос выше многих деревьев в его окружении и превратился в могучего красавца.

Однажды тёплым осенним днем, когда его листва уже начала бронзоветь, в лес снова пришли дровосеки. Чаща наполнилась вонючим бензиновым дымом и визгом пилы, а может, это были первые и последние звуки гибнущих деревьев. Дуб смотрел сверху, как двое мужчин деловито оглядывали деревья, выбирая, какое спилить, и, холодея, ждал своей участи.
-Смотри, какой отличный дуб. Из него получатся хорошие доски,-сказал один из них, похлопав дерево по стволу. Потом беспощадно взмахнул пилой и в три приёма спилил дерево. Дуб взревел от боли и рухнул, беспомощно хватаясь ветками за воздух.
-Ха, дуба дал, - заржал один из дровосеков и пнул поваленное дерево. Дуб лежал на мягкой земле и снизу оставшиеся в живых деревья ему казались огромными. Они возмущённо зашумели, роняя листья.
-Ветер поднимается, к дождю, наверно, давай собираться, - бросил один дровосек другому, поглядев наверх.

Мужики отволокли стволы деревьев на лесопилку. Дуб обречённо думал о том, что с ним будет дальше и страх оказаться в печи превратил его в камень.

-Жёсткий какой, - переговаривались люди, таща дерево на пилораму. Дуб беспомощно смотрел на приближающийся сверкающий диск пилы и ему казалось, что жизнь его кончена.

Большую, толстую дубовую доску с пилорамы утащил к себе хозяин лесного домика.
-Если не подойдет, пущу на дрова, - задумчиво сказал он себе под нос, пыхтя сигаретой. Чавкая сапогами по сырой земле, он зашёл за сарай и бросил её вдоль стены.

Дубовая доска смотрела на деревянный забор, из-за которого деревья, её бывшие друзья, огорченно махали ей ветками. Она с горечью подумала, что никогда больше не сможет ловить зелёными ладонями утреннее солнце, чувствовать его тепло на своей морщинистой коре и пить дождевые капли тёплыми, летними ночами, когда мелкий дождик напитывал землю влагой.

Всю ночь доска пролежала, глядя в лес, где шуршали ночные жители, и слушая печальные охи старой сосны, от которых становилось ещё тошнее.

Между кирпичами задней стены сарая была дырка, в которой жил уж. Утром он вылез оглядеться и заметил доску.
-Ух ты, у нас новенькая, - уж залез на доску и, рискуя нацеплять заноз, прополз из конца в конец, словно обмерял её.
На его восторги прибежали две ящерицы, а из-под крыши свесился толстый пузатый паук.
-Мы будем на тебе греться, - заявили ящерицы, устраиваясь на краю доски, находящемся на солнце.
-А я смастерю под тобой ловушку для муравьёв, - деловито заявила паучиха.
Доска смотрела на их возню и молчала.

Бабье лето быстро кончилось и зарядили унылые дожди, за которыми начались морозы и метели. Доска лежала за сараем, никто не собирался с ней ничего делать, и она мокла под потоками воды, а потом растрескивалась, словно от ревматизма, в холода. Розовая, нежная древесина покрылась зелёными и чёрными пятнами плесени. В ней завелись древоточцы и проделывали там свои хитрые ходы, отчего доску временами охватывал нестерпимый зуд.

Хозяева появлялись редко, и доска вся заросла крапивой и дикой ежевикой, которая, словно когтями, впивалась в древесину, обвивая доску вокруг, проползая
под ней и делая тоннели, в которых потом селились червяки.

Однажды летом, в жаркий полдень, за сарай прилетела бабочка и уселась на краешек.
Доска молча залюбовалась её трепетной красотой.
-Всё лежишь, лежебока? - спросила бабочка.
-Лежу, что ещё мне остаётся... - заскрипела доска.
-А хозяева твои дом продали, скоро новые жильцы приедут, - сообщила бабочка и упорхнула.

И действительно, в последние несколько дней во дворе слышался какой-то шум и гомон. Машины то приезжали, то уезжали. Доска прислушивалась к суете и не знала, чего ждать дальше. Больше всего на свете ей хотелось скорее стать дровами и бесследно сгореть в печке, закончив свое одиночество и прекратив бесконечный зуд от древоточцев.

-Ой, смотри-ка, тут доска лежит. Да ещё и толстая такая. Мне как раз такую и надо,- внезапно за сараем появилась незнакомая девушка и смахивая с чёлки паутину, с любопытством огляделась вокруг.
-Так, к ней пробраться надо бы сначала, - деловито сама себе сказала девушка и взяла в руки секатор. Она аккуратно обрезала все побеги и вырубила крапиву тяпкой. Потом удовлетворённо огляделась и потащила тяжёлую доску во двор. Девушка по-хозяйки бросила её на траву и ушла. Доску в первые минуты потрясло яркое солнце, но потом, привыкнув, она заметила во дворе аккуратные кусты лаванды и сложенные штабелями перед сараем свежие дрова. Среди них она увидела знакомый рисунок на бересте в виде птицы и позавидовала скорой смерти березы.

Девушка скоро вернулась с рулеткой и начала проворно измерять доску. Потом достала из-за уха карандаш, отметила черточки и быстро отпилила от доски гнилой край. От неожиданности доска надрывно застонала и от боли защемила пилу.
-Спокойно, все под контролем, - сказала девушка и ушла в сарай.
Оттуда она принесла наждачную
бумагу и краску с кистью. Отшкурив поверхность, девушка смела древесную пыль.
Серые пятна плесени исчезли, обнажив плотную древесину благородного оттенка. Трухлявые места, где ползали древоточцы, были вычищены, и на их месте остались шрамы, как будто кто-то вылил кипящее масло на кожу. Девушка покрыла морилкой доску и закурила.
Через двадцать минут она подняла ошеломленную доску, не понимающую, что происходит, и утащила в дом.
Там, на кухне, над мойкой, уже были приделаны красивые кованые кронштейны, на которые она воодрузила доску и закрепила её
саморезами. На нижнюю поверхность девушка приладила саморезы с крючками и стала развешивать на них красивые эмалированные кружки с рисунками. Сверху на доску она поставила тарелки, стакан с приборами, бокалы для воды и вина, терку и деревенский железный дуршлаг.

Доска с тихим изумлением ощутила на себе хрупкость посуды и внезапно поняла, что её страдания кончились. Ночью она слушала мерный стук капель воды из крана и думала о том, как теперь будет верно служить новой хозяйке.

С первыми лучами солнца в кухне появилась девушка и, зевая, стала варить себе кофе. Она присмотрелась к доске, потом провела ладонью по гладкой поверхности.
-Конденсат, что-ли, - задумчиво сказала девушка, потом вытерла руку об штаны и насыпала в кофеварку кофе. Через минуту кухня наполнилась вкусным запахом.

Доска тихо сияла в утреннем свете, а на её поверхности высыхали слезы радости.