отец Онаний : Зинаиды Петровны

Зинаидой Петровной звали самую большую свинью в хозяйстве и Зинаидой Петровной же звали Ванькину тёщу. Но, к счастью, дамы, не знали о существовании друг друга. Эту тайну тщательно хранил зять-свиновод.
Зинаиду Петровну-свинью Ванька холил и лелеял, всегда лучшие помои, солома, за ухом почешет и поговорить есть о чём; Зинаиду Петровну-тещу, Ванька не любил всем сердцем, он испытывал к "маме" все свое отвращение. Порой казалось, что кто-то перепутал роли двух Зинаид. Теще он старался всячески нахамить, от предложенных блюд чаще отказывался, ссылаясь на то, что сие он не употребляет в пищу, да сие даже наша, заметьте, наша (!) Зинаида Петровна-свинья не стала бы есть.
А Зинаида Петровна-свинья росла как на дрожжах, уже за полтора центнера перевалила. Зинуля! И тут теща снова голос подаёт- свинью надо резать к Рождеству. Там же у неё гольный жир, чего только зря корм переводить. Зять на любимую Зинаиду Петровну, конечно, вступился, рано ей еще на тот свет и всё такое. Рано! Не дам! Тёща рвение не оценила, а еще указала зятю на то, что свинья эта была куплена поросенком на её деньги. Так что только ей решать когда свинью пускать под нож. И она решила, что уже пора. Другие пусть еще нагуливают вес, а эту пора. Если сам (зятю) резать не можешь, найму нормальных мужиков, они за две бутылки всё сделают.
А Ванька задумал тещу убить. Такой вот Шекспир, бля. Стал план вынашивать, как Зинаиду Петровну-свинью сохранить, а Зинаиду Петровну-тещу- нет. Но тёща, видимо, что-то в этот раз почувствовала, и раньше запланированного вызвала мужиков-свинорезов. Те в два счёта справились с поставленной задачей. Один чесал Зинаиду Петровну-свинью за ухом, шептал ей нежные поросячие слова, а второй в это время одним движением перерезал глотку хрюше. Ваньки как раз дома мне было. А Зинаида Петровна-свинья уже прохрипела своё последнее люблю Ване, и он, будто почувствовал это, сердце Ванькино сжалось и оторвавшийся тромб остановил одновременно часы жизни двух влюбленных сердец.