отец Онаний : Деревенская массовка

Деревенская массовка состояла из Кривого щербатого забора, пары торчащих собачьих голов из-из того же забора и одиноко гуся, вероятно, спешащего спасти Рим. Роли второго плана исполняли: сельпо- здание в стиле деревенской неги, замешанной на глине с преобладанием коровьего говна; здание сельпо завалилось на бок, но ценности своей не теряло. Актеры второго плана: однорукий дед Митрич, гроза лесопилок. Двухрукий дед Алексееич, гроза сельпо. Три бабки, актрисы второго плана- Дона Мария Захаровна, бабка-пират, отмеченная бельмом катаракты и сочной родинкой размером со спелую землянику на сухом длинном носу. Дона Клавдия Кузьминична, мало чем примечательная, которую легко можно спутать с кустом можжевельника, из-за которого она следит за всем происходящим. И, наконец, Дона Нина Петровна, бывшая фельдшер, получившая в народе кличку "клизма", потому что чаще всего выписывала именно это лекарство от всех болезней. Но стоит признать, что сам страх от применения этого лекарства лечил лучше любого аптечного.

В главных ролях: председатель, дом председателя, жена председателя. Председатель- грузный человек с тоской в налитых свинцом и самогоном глазах, с орденами на потертом пиджаке, во всем очень подозрительный тип. Жена председателя- грудастая, под стать самому председателю, но без тоски о былом; женщина довольно скудоумная, орденов не имеющая. Дом председателя- дом Коробочки, ломящийся от хлама, как контейнер на стройке. Казалось, тронь что-то одно и всё посыпется, обвалится. Но, пока всё держится на председателе и на его жене. Вещи- лицо хозяина, отражение его внутреннего мира.

Можно было бы рассказать о старом колодце, давно пересохшем, со сломанным журавлем, о траве по пояс, о закатах и рассветах, но это везде одно и тоже, как титры, что бегут мелким шрифтом и тонут в омуте экрана. О главном я рассказал, или о том, что посчитал главным, а остальное- тени, которые исчезают в полдень.