отец Онаний : Чертовщина

Стоило начать говорить о чертовщине, как эта самая чертовщина оживлялась и принималась шкодить. Сами по себе открывались краны, включался газ и перегорали разом все лампочки. Это означало, что черти вкрадчиво опохмелились и позволили себе ранее недозволенное. Черти что творилось вокруг. А мне - сиди и терпи. Иначе конца края не будет всему этому.

Через какое-то время я открываю настежь все окна, газ улетучивается на волю, воздух в комнате снова становится чистым, закрываю краны и достаю из шкафа резервные лампочки на замену перегоревшим. Работы то- тьфу, на пол часа. Черти спят. Устают они быстро. А еще если не отвечает им никто в проказах, то они сами перестают, не интересно становится, как-будто сами для себя, а они всё для людей.

Вообще мне с чертями повезло. Узнав много общего. Они как выпьют, так становятся спокойными. А когда долго не пьют, то наоборот- тянет их на промысел.

Вечером. Да какой вечером, уж когда жена спит, самой что ни на есть ночью темной, я тихонечко крадусь к холодильнику. И чьи-то копыта цок-цок, тоже крадутся к холодильнику. Вот так встреча! Но ни я, ни черти вида не подаем. Молча выпиваем пятьдесят граммов, откусываем по куску вареной колбасы и расходимся. Утром всё как ни в чём ни бывалобывало, то есть "доброе утро" через нос, кофе- два раза царю, и на работу. Черти на хозяйстве.

На работе скука смертная, там бы ни один чёрт не выжил, сразу бы копыта откинул. Бабье царство на моей работе, сплошная химия на головах и бусы вокруг морщинистых шей. Нет, такого добра нам не надо. Шесть часов, со всех ног на автобус и домой к родному чертогу. Дома родные черти, ну, жена ещё, конечно, кот-сволочь, и водочка в холодильнике, как талая вода.

В автобусе давка, черт плешивый мне на ногу наступил, ни тебе "извините", ничего. У, гад, в аду тебе гореть и не переворачиваться на другой бок. А чёрт глазками своими поросячьими из под очков смотрит сквозь меня, зубы редкие скалит. Под мышкой у него портфель потертый, прямо как его голова, плешивый такой портфель, кожзам. Он этот портфель всё время норовит выронить и дергается как висельник на плахе. Дергается и на ногу мне наступает, вот уже три раза наступил своими пыльными штеблетами, черт. Будь ты проклят, водитель "гармошки" и автобус на повороте снова раздувает "меха" так, что зад его не поспевает за передом, народ наваливается на другой народ, чуть ли не до побоища дошло. Но случилась остановка. Я вышел, а плешивого послал к чёрту.

Дома котлеты дымятся. Дома жена в хорошем настроении, которое так и хочется испортить. Кот-сволочь тоже ведёт себя в рамках приличия. Чертей не видно, не слышно. Ну, да ладно. Будем здоровы. Всё выпито, съедено. Ой, что-то не хорошо. В глазах темнеет, чертовщина какая-то. Отравила, сука подлая и кот-сволочь на её стороне, сукин сын. Черти, черти, родные мои где вы? Молчат. А я умер.

Умер я значит и нахожусь теперь в месте похожем на регистратуру. Там все вновь отбывшие на тот свет ждут направлений. И ждать можно вечность. Зато видно что-то там внизу, то есть дома происходит, как через стеклянные полы. Жена моя ходит по квартире и копытами цок-цок, а за нею кот-сволочь тоже цок-цок. Вот, черти! Это же надо так меня провести.
И тут меня вызывают.