Михаил Конев : Московский снег

Я никогда не думал, что в Москве совершенно особенная зима. Но переехав в столицу, однажды отправился за город на день рождения очень хорошего человека. Возможно, самого главного человека на Земле. Или, может быть, его заместителя. Так мне казалось в те непростые годы.

Место называлось посёлком, но жили там почему-то исключительно москвичи. Я видел много посёлков дома, на Смоленщине. Но здесь стояла настоящая Русь, а все вокруг напоминало убранство императорского дворца: скульптуры, фигурные растения и фонтанчики. Из под белого покрывала светили огни.

Прибыли к поместью, что было размером с хороший рабочий квартал. В доме было ярко, пьяно и вкусно. Гости пели, танцевали и часто обнимались. Они часто наклонялись друг к другу близко-близко, шептали что-то необычное, а затем от души смеялись. Все казались мне красивыми как греческие боги. Тогда я впервые увидел настоящий московский снег.

Он лежал на тарелках, на книжках, на столиках и даже унитазных бочках. Каждый, кто видел его - улыбался и вступал с ним в необычную игру. В том снегу отражался блеск человеческих глаз. Играла музыка. Снег приносил людям счастье.

Такого снегопада, такого снегопада
Давно не помнят здешние места,
А снег не знал и падал,
А снег не знал и падал,
Земля была прекрасна, прекрасна и чиста.

Через некоторое время я впервые попал в модный московский клуб. Таких на Патриарших очень много, но для меня выбрали самый лучший. Юная стройная девушка за руку тянула меня в толпу своих близнецов. Все в ней светилось красным - от глаз и помады, до подошв изысканных туфель. Мы поцеловались и я вновь увидел настоящий московский снег.

Он лежал на зеркальных поверхностях, на чёрных айфонах и белых салфетках. Люди играли с ним, делали маленьких «ангелочков» и терлись друг о друга носами, будто влюблённые подростки. Играла музыка.

На выпавший, на белый,
На выпавший, на белый,
На этот чистый невесомый снег
Ложится самый первый,
Ложится самый первый,
И робкий, и не смелый, на твой похожий след.

Однажды, много после этого, мне пришлось быть понятым, когда я посещал свою тетю на окраине Москвы. Какие-то люди в штатском, казавшиеся слугами закона, арестовывали двух молодых ребят прямо в обоссаном подъезде девятиэтажного дома. Тогда я вновь увидел московский снег.

Он был совсем грязным и смотрелся дёшево от того, что лежал на лестнице между третьим и четвёртым этажом. Обычные люди в штатском плакали, а необычные смеялись и заполняли бумаги. Они играли со снегом, собирая его в мешочки с разными бирками. В голове играла музыка.

Раскинутся просторы,
Раскинутся просторы,
До самой дальней утренней звезды
И верю я, что скоро
И верю я, что скоро
По снегу доберутся ко мне твои следы.

Я не люблю московский снег. Играть с ним холодно и даже опасно - можно отморозить руки, на которых окажутся стальные варежки. Он кружится и заметает людей, как буран. После него всегда наступает осень вместо весны. Тёмная, холодная, одинокая осень.

Но все равно, каждый раз, когда я встречаю молодую талантливую актрису, взрослого успешного политика или простого миллионера, я тихо напеваю:

Снег кружится, летает, летает
И поземкою клубя
Заметает зима, заметает,
Все, что было до тебя.