Шева : Не сложилось

Как, откуда они узнали, было непонятно.
Макс был в ступоре.
И искренне недоумевал.
Не прошло и двух месяцев, как он с женой приехал в посольство. На грядущую службу у него были самые радужные надежды.
Наконец-то уже как пройденный урок, как успешно сданный экзамен можно было вспоминать бесчисленные тесты, зачёты, проверки на стрессоустойчивость, на возможные заграничные соблазны, на находчивость, на внимание, на реакцию.
Позади были годы учёбы, ожидание ротации в «своей», такой заманчивой азиатской стране, прохождение мандатной комиссии, кучи собеседований, стажировка в МИДе.
Что греха таить, - в душе Макс уже с гордостью ощущал свою причастность к некоей элите.
Куда попадают единицы.
Лучшие.
С должностью тоже повезло. В посольство он приехал на должность первого секретаря.
Это было престижно. Большинство ребят приезжали на должность второго секретаря. И статус не тот, да и денег меньше.
Казалось бы, оперативный простор перед тобой, - вперёд!
Но вот то, что страна пребывания сразу зажмёт его в такие тиски, - это было неожиданно, неприятно и чем дальше, тем больше вызывало у Макса постыдное чувство неготовности к такому повороту событий.
И то, что как было отмечено в его характеристике, он был умён, обладал хорошо натренированным телом, крепкими нервами, хорошей памятью, мгновенной реакцией, отличными навыками вождения, никак не помогало.
Макс постоянно напряжённо думал - он ли где-то напортачил, или ему просто не повезло, что попал «под каток», или во время учёбы и занятий он что-то недоработал.
Понятно, что в любом деле всегда присутствует элемент непредсказуемости, но не до такой же степени!
Как результат бессонных ночей возникло подленькое чувство сомнения - да сможет ли он вообще?
Потому что реалии каждого нового дня убедительно подтверждали, - ничего у него не получается.
Всё, что так было понятно в теории и на практических занятиях там, на родине, самым грубым образом опровергалось здесь, на месте, в стране пребывания. Правила конспирации, ухищрения, уловки, альтернативные варианты, которым его учили, не срабатывали.
С другой стороны, Макс и сам догадывался, что против такого количества людей, непрерывно висящих у него «на хвосте», они и не могли сработать.
Это как для бойца каратэ, кунг-фу ил другого вида восточных единоборств. Твои приёмы в реальной жизни могут сработать максимум против двоих-троих. Но не против толпы. Да еще играющей не по правилам.
Против лома нет приёма.
Тем жизнь от известного предмета и отличается.
Как говорится в его любимом анекдоте - жизнь жёстче.
Что еще его очень удивляло и возмущало, - это беспардонная, даже нарочитая наглость его визави. Они не то что не скрывались, а наоборот, будто специально показывали, кто в этом доме хозяин. Ежедневно пренебрежительно доказывая своё уничижительное для Макса превосходство над ним.
Несколько раз прокалывали шины в его автомобиле, демонстративно подбирали и рассматривали мусор, что он выбрасывал.
При этом еще вызывающе ухмыляясь своими лоснящимися от плова и бишбармака округлыми восточными лицами.
Ни встретиться с кем-то, ни оставить передачу в нужном потаённом месте, ни съездить куда-либо на рекогносцировку незамеченным Макс не мог.
А потом и перестал пытаться.
Поняв, что это бесполезно.
Сомнения переросли в уверенность, - всё равно ничего не выйдет.
Возникли проблемы с психикой - Макс впал в глухую, глубокую депрессию.
Антидепрессанты, которые ему подсовывала жена, помогали мало.
Гораздо эффективнее был алкоголь.
Который позволял и расслабиться, и забыться, и даже, ближе к донышку бутылки, расхрабриться, - Не на того напали, я вам еще покажу…
Но наступало утро, и с горечью во рту приходило очередное похмельное осознание того, что вокруг ничего не изменилось.
И как бы ты ни пыжился - один в поле не воин.
А потом Макс сорвался.
Та встреча была ему необходима, - кровь из носу. Но уйти от «хвоста» не было никакой возможности.
Мерс цвета «мокрый асфальт» демонстративно не отставал.
Тогда Макс неожиданно остановил свою Ауди, вышел из машины и быстрым шагом скрылся в узком переулке медины.
Как он и рассчитывал, те двое тоже оставили свою машину и чуть ли не бегом бросились за ним.
Он поджидал их за углом одного из торговых рядов. Пустынного в это жаркое послеполуденное время.
Сильный хук одному и неожиданная «двойка» второму временно вырубили обоих.
Что и требовалось Максу.
Нужная ему встреча состоялась, но на душе у него было неспокойно.
С горечью он понимал, что нарушил две важнейших заповеди, - не показывать, что ты видишь слежку, и ни при каких обстоятельствах не вступать в контакт с преследователями.
А чтобы драться, - так такого, наверное, и прецедента не было.
Авантюризм чистой воды. Так можно и до объявления персоной нон грата доиграться.
На беду, его нестандартные действия вызвали такую же непредсказуемую, но, надо откровенно признать, адекватную реакцию той стороны.
Вечером следующего дня Макса отпиздили.
Трое амбалов.
Увидев которых, надо отдать должное, он сразу почувствовал, - Похоже, будет ответка.
Били профессионально - жёстко, больно, но старались не оставить следов.
Когда он уже лежал на брусчатке, уходя один из них насмешливо бросил на ломаном русском, - А что ш ти дюмал…
После этого случая душевное состояние Макса вступило в новую фазу.
Страх, казалось, заполонил каждую клеточку его тела.
Мерзкий, липкий, постыдный, животный страх.
Тело не хотело, чтобы его опять били.
Каждую ночь Макс просыпался от своего же крика. Снилось, что после долгого преследования его загнали в тупик, окружили со всех сторон, и он с ужасом понимает, что выхода и спасения нет.
А на утро ум настойчиво подсказывал,что между «бить» и «убить» разница всего в одну букву.

Когда окончательно стало невмоготу, Макс запросил встречу с резидентом.
Пересеклись, конечно, будто случайно, в рассчитанном на русских туристов полуподвальном заведении со знаковым названием «Место встречи…». Не показывая хорошо спрятанную в глубине души ностальгию по аналогичному заведению на Тверской.
Соблюдая субординацию перед старшим по чину и по званию Макс молчал.
Хотя внутри бурлило как у вулкана.
Только когда пригубили пива, резидент, до этого молчавший, и лишь внимательно изучавший лицо Макса, всего лишь парой слов неожиданно быстро вскрыл нарыв в душе Макса, - Достала «наружка»?
Макс молча кивнул.
Ответил, - Не дают работать!
И с какой-то безысходностью и безнадёгой добавил, - Совсем.
Резидент еще раз посмотрел на Макса, но каким-то странным, тягучим, изучающим взглядом.
Будто глубоко внутрь заглянул.
Затем, через паузу, вроде как нехотя выцеживая слова, сказал, - Ладно. Поезжай домой. В десятидневный отпуск. А там видно будет.
В посольство Макс не вернулся.
А в его личном деле, в подразделе «Агентурно-оперативная деятельность», появилась короткая жестокая запись, - Непригоден.