отец Онаний : Усть-Кут

Здесь тоже люди живут…

Бам, бам,бам, БАМ. Вот и приехали на БАМ. Станция железной дороги Лена, город Усть-Кут. Три часа ночи. Высотка гостиницы выпячивает грудь балконов. Парочка сонных таксистов. Пьяная молодежь возле клуба, видимо это клуб. Отсюда всё началось, здесь всё и закончится.

Утром город не заиграл иными красками. Такой же серый и угрюмый, растянутый по над рекой, как брошенный использованный гондон. Дверь в подъезде выбита чьими-то «заботливыми ногами». На площадке третьего этажа сидит нечто. Нечто вроде бы мужского пола. Оно спит в позе полу лотоса. Рядом лежит початый пузырёк из под настойки боярышника. Нечто обоссан и это давно уже не скрывает. Шариков, из последних неудержимо тянущихся в добрые руки врачей-экспериментаторов. Как поманили его в детстве, нет, не краковской колбасой, а бутылкой пива, или портвейном, так с тех пор приходи смотреть на «говорящую собачку» на площадку третьего этажа дома номер тридцать девять по улице Речников.

Мусорные баки, собаки, детский сад, магазинчики. Пока всё вполне благообразно.
С утра город еще туда-сюда. Но чем ближе к вечеру, тем сумрачней он становится. На окраинах свои развлечения. Выпить, уколоться, поебаться. Порядок можно менять. Здесь уж как карта ляжет. В центре вечером весь бомонд и все местные шкуры. Три основных кафе-клуба, вокруг которых мигрирует народ. Между кафе-клубами небольшая гостиница, там живут вахтовики, работающие в речпорту. К гостинице приходят почесать кулаки особо неугомонные. Поэтому возле ступеней всегда можно найти чей-нибудь зуб или даже целую челюсть, если вахтовик пожил.
Шкуры трутся возле столиков, пританцовывая и всячески намекая на свою избранность именно сегодня и именно для тебя. Они больше падки на приезжих, да это и понятно.
После ночи с такой «богиней» обычно не досчитываются кошелька, золотых цепочек и обручальных колец. Карты они не берут, по банковской карте легко пробьют. А вот наличка и украшения - самое то. Вряд ли кто-то пойдет писать заявление, практически у всех дома есть жёны. Да и руководство организации, отправившее своего достойного сотрудника в командировку, тоже вряд ли обрадуется, что сотрудник полный дебил.

Ничего нового. БАМ умер. Ловить нечего. На первое сентября не поделившие что-то подростки устроили драку возле пивной. В результате один десятиклассник несколько раз ударил ножом другого десятиклассника. До больницы доехал уже труп.
Несколько дней это была основная новость города. Потом всё забылось, похолодало и пошёл дождь.

На площадке третьего этажа снова бардак. Злополучная квартира, пред которой так любит вздремнуть в блаженной неге местный Шариков, сегодня открыта настежь. Вернее дверь вынесена и просто стоит рядом. Из квартиры то и дело входят и выходят лица неопределенного пола и возраста. Все они здороваются и вежливо спрашивают закурить. Извиняясь, пятятся обратно в свой ад и Пакистан.
В два часа ночи начинается бесплатный просмотр порно-трагедии по мотивам Шекспира. Старшую дочь из злополучной квартиры дрючат прямо на площадке. Потом извиняются перед кем-то невидимым и перемещаются к подоконнику между этажами.
Утром всё заблевано, измученный совестью Шариков спит укрытый вынесенной накануне дверью. В блеске бутылочных осколков замечаю шприц. Растёт народ. Не в ширь, но вверх; Юра, прости, мы всё проебали, как говорится.

А на реке Лена столпотворение барж. Потому что горит Якутия и ни черта не видно. Да и по месту тоже горит, хоть и не так сильно. Воздух гаже некуда. К вечеру от дыма слезятся глаза и першит в горле. Вечером с Шарикова сняли теплую дверь и, оказалось что он, Шариков, не спит, а умер. Дверь положили на место, то есть обратно на Шарикова, потому что покойник должен быть прикрыт и ушли поминать. Даже забыли вызвать полицию. Полицию вызвали только утром и то соседи, которым надоел ночной бам, бам, бам.
Как на самом деле звали Шарикова - никто не знал, вроде бы Лёха или Лёня, но это не точно. Точно было только одно, что БАМ умер.