Петя Шнякин : ГОРБАТЫЙ.

Моя баба поваром работала на Чистых Прудах в пивняке, недалеко от Сретенки. Тут Мишка-хохол бас-боя привёл. Типа помогать халдеям. Лёхой звали, такой накаченный. Я ещё сдуру ему охотничий билет выправил. И разрешение на оружие на Петровке, 38, оформил. Там у меня майор был знакомый - начальник внутренней тюрьмы. Он своим кобелём мою суку вязал. Никогда я его в ментовской форме не видел. Всегда в занюханной куртке и трениках адидас. Но дело не в менте. Взял я Лёху на охоту, думаю, щас стрелять его научу, а он навскидку с двух метров по синичкам долбит:

- Ты что творишь?
- Мне так нравится..

А потом выяснилось, что он из *солнцевских*. Владельца бара под себя подмял, может кто знает - Лёха Горбатов? Погремуха - Горбач. Потом опять я на охоту с ним поехал. У него вишнёвая *восьмёрка* была, а хули, из Тверской до Москвы долго добираться. Я и повёлся, он конкретный молчун был, а тут сумел меня вывести на базар. Я ему признался, что жену свою, Марину больше жизни люблю.

- Да как её любить можно? Она же толстая.
- Вот люблю и всё. Ничего поделать не могу.
- Чо, такая хорошая?
- Для меня - да.

А через четыре дня Марина, зарёванная вся с работы явилась:

- Петя, меня Лёха с двумя пацанами *на хор* поставили.

Жалко её стало, как ребёнка. Обнял, уговариваю, мол, успокойся, больше на работу не ходи. Нам скоро в Америку улетать.

А через год купил на Брайтоне газету *Московский Комсомолец* - Жестокое убийство владельца бара на Сретенке. Был застрелен из двух автоматов.