Наталья Пиорова : Кочевой

- Ты куда? – Олеся нежится в постели. Солнце ласкает ее тонкую кожу. И изящные короткие ножки.

- К Гендиру, - Кочевой надевает мятую белую рубашку. Застегивает пару непослушных пуговиц. Посредине.

- Сегодня показываешь мой текст руководству? – оживилась Олеся. Разглядывая Кочевого. Седина ему очень идет.

- Заявку отношу, - уточнил Кочевой, застегивая джинсы. Он не любит молнии, предпочитает «болты».

- Где же они? – бегло осматривает комнату. Метров тридцать квадратных. А ремонт доделать все времени нет.

- Опять что-то потерял? – Олеся встает с матраса, лежащего на голом полу. И потягивается, как кошка, глядя в окно. Девятый этаж. Север Питера.

- Ключи найти не могу, - Кочевой хлопает Олесю по голой попке. И спешно проходит на кухню.

– Вот же они, - звенит он увесистой связкой. Где-то там, по столешнице под черный оникс.

- Все, убежал, - берет с белой тарелки вчерашний бутерброд с обветрившемся сыром. Грязные бокалы из-под вина раздражают.

Хлопает тяжелой входной дверью.

- К одиннадцати подъеду! – Олеся кричит ему в след. Знает, что Кочевой уже у лифта. И не слышит ее.

– В офис, - уточняет она тихо. Поливая из пластиковой бутылки растение. Пять зеленых листиков. Выращено из семечка авокадо. Что привезли из Вьетнама.

Имитация семьи.
Имитация тропического рая.

@

- Ну как? – Кочевой заходит в кабинет.

- Рассмотрел твою заявку, - сообщает Гендир. Стоя спиной к Кочевому. Смотрит в окно. Руки в карманах. Разворачивается.

- Ну, действительно, кому давать этот проект, если не тебе? – тянет с ответом Гендир. – А, Кочевой!

- Так давайте! – Кочевой присаживается на стул. Кладет локти на стол.

- Владимир Миронович, делается все. Ты же знаешь.
- Но и тебе тоже нужно что-то сделать, - Гендир какое-то время смотрит сквозь Кочевого. Потом усаживается на свое широкое кресло.

Кочевой меняется в лице.
«Опять от ворот поворот», - понимает он.

Но продолжает смотреть на Гендира. Преданно.

- Что еще я могу сделать?

- Например, принести мне внятный сценарий, - Гендир откидывает папку с текстом, что принес Кочевой накануне. Кочевой узнает ее. По глубокой царапине.

- Пятый раз переделываю, - сдерживается Кочевой.

- Во-во, - наседает Гендир.
- Может уже хватит, а, Кочевой?

- Что? – Кочевой умело сдерживает раздражение.

- Терпение мое испытывать, - спокойно уточняет Гендир. И опять разворачивается к окну. Думает о чем-то своем.

Кочевой тоже молчит.

- Мой тебе совет, Владимир Миронович.
- Гордость свою засунь.
- И иди на поклон к Пантелееву.
- Понял?

- Понял, - Кочевой сжимает левый кулак. И смотрит сквозь стол.
- Петр Ильич, - собирается что-то сказать в свое оправдание Кочевой.

- Свободен, - командует Гендир. И снова разворачивается к окну. На улице солнце. В такую погоду махнуть бы куда-нибудь загород. К заливу. Или в финку мотнуться, - прикидывает Гендир.

Раздается телефонный звонок. Петр Ильич снимает трубку.

- Слушаю, - наклоняется он к телефону, стоящему на столе. Машет Кочевому, мол, все, разговор окончен. Проваливай.


Кочевой поднимает глаза. Но сдерживается.
И, следую совету «старшего по званию», покидает помещение.

И даже дверь аккуратно прикрывает.

@

- Ну как? – беспокоится Зинаида Андреевна в предбаннике.

В ответ Кочевой обдает секретаршу ледяным взглядом.
Полным ненависти. И злости.

- Оформлять? – сунулась было она. И тут же осеклась.

Кочевой резанул по ней взглядом так, что тонкие губы женщины дрогнули. А ноги подкосились. И она брякнулась на свое рабочее место.

Ничего не ответил Кочевой. Направился к выходу.

- Я позвоню вам, если что-то будет известно, - кинулась она ему в след. Но тут же оглянулась на массивную дубовую дверь. И снова присела на свое кожаное кресло. Руки сами легли на клавиатуру. И начали что-то «работать».