Петя Шнякин : КОЛХОЗНИК.

Когда я на Фарфаке учился, то много времени в общаге проводил, на 15-ой Парковой в Измайлово. В мою сознательную жизнь вплелось Измайлово как корни дуба в землю. В этом районе стояли два корпуса нашего факультета и вышеупомянутое общежитие. Где проживали не только будущие провизоры, но процентов пять с сангига и лечебного. Но в основном - одни девки.
Там я познакомился с Колей Спорышевым, пареньком из глухой деревни. Он говорил, что впервые сливочное масло в Москве попробовал. Жарил картошку на сале, три дня пил одну и ту же заварку из старенького чайника с отбитым носом. Но если на лечебный факультет поступил, не совсем глупый пацан оказался. И вспоминаю его, он ликом был очень похож на Криса Нормана, о котором я тогда ещё не слышал. Да с Колькой никто и не разговаривал - сидит, колхозник, учебники читает, или на работу грузчиком уходит.
А у нас группа организовалась - Генка Газарян армянин, Алекпер Гюль-Мамедов азер, Мишка Калистинов лезгин, Юра Худяков еврей, и я - мокшанин. Ещё двое-трое русских ребят с нами. Мы наших баб от *бауманских* охраняли, там совсем рядом находилась общага МВТУ им.Баумана. Вот их обитатели и повадились к нашим студенткам похаживать. В Бауманке, как они сами говорили, самой красивой была обезьянка Чита. Только нам сигнал поступит, мол, в такой-то комнате ёбарь-бауманец затаился, мы дверь вышибаем, пиздим его и выкидываем на улицу. А тут эти *технари* сговорились, человек двадцать пять мимо вахтёрши просочились и давай нас гонять по всем этажам нашей Alma mater. Мы с Юркой в комнату забежали, дверь держим, но почуяли, что пиздюлин нам щас немало прилетит.

А внутри Колька Спорышев с книжкою в руках. Встал, говорит нам, - Отойдите! Те вбегают, он троих сразу вырубил, а ещё троим говорит, - Идите нахуй отсюда! Тоже вас положу.

Те подняли раненых товарищей и сдриснули. После этого мы Спорышева зауважали, вином с Кавказа и кинзой, и чурчхелой начали угощать. Напевая при этом:
- Яблоки, чурчхела, сладкий виноград.
Приходите в гости к нам. Будэм очень рад!
Вскоре и бабы узнали про его удаль молодецкую.
Через полгода он женился на богатой москвичке и перевёлся от греха подальше во Второй мед.