Шева : Монгол шуудан

В детстве Вовка Комов был заядлым филателистом.
В какой-то момент жизни марки, эти маленькие кусочки бумаги, обрамлённые зубчиками, с чёрными полукруглыми оттисками почтовых штемпелей и остатками клея на обратной стороне были для него самым дорогим.
И покупал, и выменивал и, из песни слов не выкинешь, - тырил. Чего уж.
И были в его коллекции, в синем кляссере, несколько монгольских марок.
Двухцветные, невзрачные, с невнятными рисунками, среди пацанов они не очень ценились. Да и выглядели блекло в сравнении с яркой флорой и фауной камерунских, бурундийских, гвинейских марок.
Но почему-то именно их Вовка очень хорошо запомнил.
И надпись внизу каждой марки крупными буквами - Монгол шуудан.
То есть - почта Монголии.
Звучит почти как Ханкун мудень*. Ага.
Любуясь своими монгольскими почтовыми богатствами, Вовка иногда задумывался, - И как они там живут, эти монголы? На площади, большей чем Франция, Германия и Италия вместе взятые, а по численности всего три миллиона, - как его Киев.
Горы, степи, пустыни.
Лошади, верблюды, овцы, волки, сурки.
Воды ни хрена нет.
Охренеть.

В природе, конечно, до хрена красивого.
Чтобы не сказать - охуительного.
Горы, леса, реки, озёра, пустыни, саванны.
Каньоны, ущелья, водопады всякие.
Но ничто не сравнится с морем, или, тем более, океаном.
Море восхищает всегда.
Хотя тоже бывает разным.
В штиль - равнинным, спокойным, умиротворённым.
Когда так и хочется нырнуть в него. Чтобы окунуться всем телом в необычайную, бодрящую свежесть, убедиться собственными глазами в многометровой прозрачности верхнего слоя поверхности моря, увидеть проплывающих совсем рядом диковинных рыб или, если повезёт, стаю заигрывающих дельфинов.
А потом раскинуть руки и ноги и долго лежать на спине, чуть-чуть покачиваясь на небольших, ласковых волнах, через закрытые глаза ощущая нагло пробивающееся жёлтое марево солнца.
Которое добавляет морю дополнительный шарм теплом и блеском.
А потом с какого-нибудь зюйд-зюйд-веста вдруг налетает пассат. И крепчающий ветер заставляет море ожить, начать волноваться и гнать друг за другом длинные валы волн, вздымающихся всё выше и выше.
Небо в унисон морю хмурится, темнеет, громады туч опускаются всё ниже, придавая волнующемуся морю грозный, чёрный оттенок.
Гремит гром, сверкают молнии.
Налетает шквал.
А за ним обрушивается шторм.
От ударов волн в воздухе висит водяная пыль и летает пена, срывающаяся с верхушек водяных гор.
И волны уже такой высоты, что не каждый корабль может справиться с ними. Но даже те, которым это удаётся, со стороны выглядят как большие щепки, беспощадно бросаемые в разные стороны бушующим морем, и с трудом разбивающие форштевнем очередную волну.
Если повезёт, и не попадётся девятый вал или волна-убийца высотой в двадцать-тридцать метров.
Редко кого может оставить равнодушным вид сурового, враждебного, грозно шипящего моря.
И не испугать.
Но что ни говори, а без бороздящих море кораблей картинка выглядит немного…не то что безжизненной, а бесполезной, что-ли.
Вернее - незаконченной.
И настоящим украшением моря, той вишенкой на торте, без которой никак не обойтись, смотрятся военные корабли.
Эсминцы, крейсеры, линкоры, авианосцы. Все.
Ибо принадлежность к военно-морскому флоту априори создаёт престиж и придаёт кораблю высочайший статус.

И неважно даже, если корабль один.
Не зря, со времён Чингисхана говорят, - и один в поле воин!
А озеро Хубсугул, что на севере Монголии, рядом с границей, большое.
И глубокое.
Для военно-морского флота сухопутной страны - в самый раз.
И врагу никогда не сдавался гордый «Сухбатыр»!
С могучим экипажем в семь моряков.
Пусть только попробует вероятный противник зайти в территориальные воды!
Хоть штатовский седьмой флот, хоть российский Черноморский, хоть французские «Мистрали», хоть китайские Ханкун мудень.
Зае…нет, лучше скажем политкорректно и с учётом национального колорита - замудохаются пыль глотать!




* авианосец на китайском по В.Сорокину