отец Онаний : Страх

На углу возле центрального рынка меня догнала матёрая баба. Почему именно меня она выбрала из всей толпы прохожих, не понятно. Она принялась сходу рассказывать мне про свою бедовую жизнь, стрельнула сигарету и вообще вцепилась в мою хлипкую жизнь как бульдог. Я попытался ускорить шаг, но баба одергивала меня за рукав и всё приговаривала "ты понимаешь, какие они все сволочи". Конечно, я понимал, но их, а не эту дуру.

Почему-то мне очень везёт на таких взбалмошных баб, которые сильнее меня, и не только физически. Обычно они появляются на моём жизненном пути в момент полного раздрая и тащат за собой в своё болото. Я долго пытаюсь выплыть, цепляюсь за невидимые кочки и снова тону. С такими бабами я всегда нижний. Они трахают меня, они трахают мне мозг, они высасывают из меня поочередно сперму, деньги и собственное Я. После, я уже лилипут, мальчик-с-пальчик, пустышка. Затем они меня бросают. И я снова начинаю учиться дышать, ходить не оглядываясь, собираю себя пазл за пазлом, пока очередная матёрая не становится на моём пути, чтобы пустить всё род откос.

Мне иногда кажется, что они вычисляют меня в толпе по запаху страха, который исходит от меня. Вот они, сильные, поддатые, в приподнятом настроении и, зачастую, без нижнего белья, чуют меня за километр. Это животный запах. Это охота на человека. А я слабый, бесхребетный, я даже вырваться и убежать не могу. Я не могу даже пожаловаться проходящему мимо менту, что меня пытаются украсть. Как будто мне это присудили.

И вот уже от центрального рынка мы сворачиваем на тихую улицу, где практически никого нет. Она вцепилась в меня и тащит в ближайшую подворотню, всё говорит "ну, ты же хочешь меня, хочешь". А я нисколько не хочу, я практически плачу. Но почему-то должен расплачиваться. Она снимает с меня джинсы и начинает сосать. И я становлюсь беспомощным. Она высасывает из меня всё. Потом поднимается с колен и говорит: " ну, вот и познакомились". Подмигивает и говорит, что хочет есть. Тащит меня в ближайшее кафе, заказывает половину меню, кажется она могла бы и меня съесть.

А я уже поплыл, меня поймали на старую наживу, червячок-дурачок. И вот мы уже вместе. Проходит какое-то время, я лежу в коридоре, об меня вытирают ноги пришедшие на очередную пьянку её бывшие. Бывших много, они все сильнее меня, глаза их налиты кровью и похотью. Я бегаю от квартиры до магазина, им постоянно чего-то не хватает. Под вечер меня бьют, роняют в моей же квартире, пытаются изгнать, потом забывают и идут по очереди трахать Королеву.

Когда все уходят, Королёва начинает рассказывать мне, что она наконец-то кончила. Наконец-то, нормально её трахнули. Не помокали, а трахнули, как должен мужик трахать бабу.

У меня нет сил, саднит разбитая губа, болят отбитые рёбра, я хочу уменьшится до размеров муравья и у ползти. Но ничего не меняется. Хотя, нет, она уходит утром. Просыпается, собирает вещи и уходит. Напоследок оскорбив меня ещё раз.

Какое-то время я бесцельно брожу по городу, опасаясь нарваться на неё или на её любовников. Я, как побитая собака, голодная и несчастная. Но её я больше не увижу. За то мой страх привлекает других. И этому не будет конца.