Шева : Глаз унья

По легенде Маккартни придумал Yesterday, когда утром жарил себе яишницу.
Глазунью.
Это когда желток с белком не перемешивается.
И на сковородке получается как бы солнце.
Или глаз.
Пол даже начал на мелодию набрасывать соответствующий текст.
Про два глаза.
Но потом почему-то передумал.
Бог его знает, почему.
Кто их поймёт - великих?

…Он сразу положил на неё глаз.
Когда вошёл в ресторан, подсел к ожидавшим его друзьям и осмотрелся по сторонам.
Не заметить её было невозможно.
Точёное античное лицо Нефертити, чёрные как смоль волосы, вызывающе уложенные в высокую причёску Брижит Бардо в фильме «Бабетта идёт на войну», изящное бежевое платье с голыми плечами и глубоким декольте.
Из-за светло-коричневого загара вызывающего иллюзию, будто девушка сидит в неглиже.
А главное - за столиком она была одна.
То ли ждала кого-то, то ли её напарник куда-то отлучился.
Виктор Хрусталёв поздоровался с ребятами, на скорую руку выпил «штрафную», и пытаясь не упустить нить разговора за столом, одновременно боковым зрением отслеживал столик Нефертити.
За которым ничего не происходило.
Никто не появлялся.
Бутылка шампанского стояла нетронутой.
Нефертити болтала по мобильному.
Виктор почувствовал, как внутри накапливается адреналин, флюиды феромонов щекочут нос, а сам он постепенно превращается в какого-то барса или ягуара, изготавливающегося к прыжку на еще ничего не подозревающую жертву.
Рядом с ними за своим столиком о чём-то громко галдела компания молодых кавказцев. Виктор не обращал на них внимания, занятый ожиданием удачного момента для знакомства с Нефертити.
Появились ресторанные музыканты.
Быстро разобрали лежавшие на эстраде инструменты и, без объявления, начали играть.
Вещь была медленная, нежная и до ужаса знакомая.
- Yesterday, - узнал Виктор и, недолго думая, решительным шагом двинулся к столику Нефертити.
Вообще-то вышла небольшая неловкость, или, как раньше говорили, - афронт.
Нефертити оказалась довольно высокой дылдой.
Выше Виктора где-то на полголовы.
А с высокой причёской - так и на целую голову.
- Да…глаз - не ватерпас, - подъебнул Виктора внутренний голос.
Но были и плюсы.
Грудь Нефертити легла как влитая в выемку между грудью и подбородком Виктора.
Медленно покачиваясь в танце, ощущая руками возбуждающую сладость талии и бёдер, а подбородком - налитость и упругость груди партнёрши, Виктор размечтался о продолжении вечера с этой принцессой.
Как он считал - логичном и неизбежном.
Если яйцо попало в сковородку, остаётся его только что?
Правильно, - жарить!
После танца проводив Марину, - таким оказалось настоящее имя Нефертити, к её столику, Виктор тут же и приземлился.
А чего тянуть кота за?
Показав глазами на бутылку шампанского, поинтересовался, - что за повод?
- Да никакого, - бесхитростно ответила Марина, - Я подругу жду. А это мне вон с того столика презентовали!
- С которого? – насторожился Виктор. Почувствовав пятой точкой, что всё не так просто, и за принцессу возможно прийдётся сражаться с какими-нибудь драконами местного розлива.
Или вурдалаками.
Которые, на беду, оказались легки на помине.
Возле их столика будто ниоткуда материализовалась фигура абрека из компании кавказцев.
Наклонившись к Виктору и даже приобняв его за плечи, абрек прошипел ему на ухо, - Дядя, ты чо? Рамсы попутал? Девушка с нами ужинает!
Виктор не растерялся, - С чего это вдруг? Кто девушку танцует - тот её и ужинает!
И выдержав взбешённый взгляд, процедил, - Борзый очень, да?
Краем глаза отметив, что его дружбаны внимательно наблюдают за ситуацией.
Абрек обиделся и возмутился, - А ну давай выйдем!
- С какого ху…, - начал было Виктор, но не успел договорить.
Кулак второго претендента на романтический вечер с Нефертити врезался ему в подбородок.
Дальнейшее помнилось Виктору смутно.
Со стула он вроде упал. Но быстро вскочил. И очередной удар соперника уже успел перехватить.
И даже врезать тому по яйцам.
Его ребята уже тоже сцепились со столиком кавказцев.
Запомнился чей-то истошный крик, - У него нож! Нож у него!
Потом раздались выстрелы.
- Из травмата, наверное, - зайцем пробежала мысль, но потом Виктор засомневался, - А может и огнестрел!
«Его» абрек, скрючившись, лежал на полу, и Виктор рванул к своим.
Именно в этот момент из кучи дерущихся выскочил один из кавказцев с окровавленным ножом и бросился прямо на Виктора.
С криком, - Зарэжу!
С тоской Виктор подумал: этот - может.
…И проснулся.

Но даже когда марево сна вроде как рассеялось и он понял, что по-прежнему сидит за столиком с Нефертити, чувство тревоги и опасности не отпустило его.
И не зря.
Неясной, нечёткой тенью мелькнул силуэт сбоку, чьё-то резкое, быстрое движение.
И он перестал видеть на левый глаз.
В который что-то воткнули.
Попробовал на ощупь, - рукоятка ножа.
Превозмогая боль, выдернул его.
На кончике лезвия что-то сверкнуло.
Правый глаз рассмотрел и подсказал, - Глаз. Брат-близнец. Невинно убиенный.
Хрусталёв снял хрусталик с кончика ножа и положил его сверху на причёску Нефертити.
Тот сверкнул как большой бриллиант в дорогой диадеме.
С ножа на белоснежную скатерть стола капало ярко-красным.
- Может глазные капли? – забеспокоилась Нефертити, глядя в дыру на таком милом, мужественном, и ставшим уже почти родным лице Виктора.
- Думаешь, помогут? – усомнился Виктор.
Подмигнул правым глазом, - Разве что на ночь?
- Да не фиг делать! – заверила Нефертити, - Сделаем!
- Да ладно, - успокоил Виктор, - Всё равно на двоих четыре останется!
И опять будто провалился.
То ли в окончательное забытье, то ли в авторскую фантасмагорию, то ли в сон.

Спи спокойно, дорогой товарищ.
Ты такой шебуршной.
За тобой нужен глаз да глаз.