Ромка Кактус : это не искусство

Выпил из фонтанчика Антонин шампанского,
как ему советовал сам Марсель Дюшан.
Вспомнив разом Гегеля, Паланика с Кустурицей,
он другу из провинции про Ротко рассказал,
мол были у Паланика и Гегеля с Кустурицей
такие гладиолусы, как Ротко написал.

А приятель согласно кивал головой,
как Иисус на кресте, когда ему включают группу Death.

Мальчики с бородками и девочки из тумблера
меряются шмотками в зале «пустоты».
Томные абстракции с полными желудками
пялятся бессмысленно, изучая пол,
думают лазурные, думают гротескные:
это инсталляция, по ней нельзя ходить.

Забивает в мошонку себе новый гвоздь
сам Иисус Христос на Голгофе.

Господь, Лавкрафт и Синди Кокс
смешались в одном бокале остывшего фраппучино,
на задворках рябые берёзы допивают водку
из горла опрокинутой виолончели…

Жизнь больного ублюдка интересней, чем Гёте,
со Спанч-Бобом носочки мне де Сада милей:
куртуазней, чем Ницше, буржуазней Делёза,
раскрывают носочки, о чём молчит ъ.

Но искусство, это наше с вами искусство,
оно теперь всё время пусто, мертво и пусто,
как опрокинутый в мир кошмар?

Бессмысленный ужас просроченных дней
стал насущной причиной для смеха?
Может, ты только эхо в пустоту улетающих прожитых дней?
А носочки с Лаканом поднимут тебе настроенье?
А печение в виде Лакана?
Секс-игрушка «Лакан»?

У либидо свои завороты,
у кишок завороты свои,
это шок, что кишки и либидо не вместе…
мы в искусстве хотим,
чтобы всё по любви, по любви,
у либидо свои корабли.