danke : Тёщин язык

Моросил противный мелкий дождь, стояла середина октября, природа агонировала голыми ветками, да редкими желтыми и красными листьями. Я с тёщей, Людмилой Александровной, сидел на даче, ждали машину, что бы вывести всё накопившееся за лето барахло. Закончив с упаковкой коробок и наведя порядок на участке, сели пить чай, тёща сама всё лето собирала травки и коренья, сушила, вот из этого чай мы и пили. Попив чаю и разомлев, я сел в кресло и погрузился в приятную осеннюю дрёму, печь потрескивала поленьями, порывистый ветер стучал ветками голой черемухи в окно. Не помню, как я провалился в глубокий сон, но пришел в себя от того, что кто-то через джинсы гладит мой, уже эрогированный, член. Открыв глаза, я увидел стоящую на коленях передо мной голую тёщу, её морщинистые, отвисшие грудь и живот, были покрыты ровным загаром, пока я находился в шоковом состоянии, мама жены извлекла член наружу, громко мыча и постанывая, принялась сосать, цепко ухватив меня за яйца. При попытке открыть рот, чтобы что- то сказать, тёща крепко сжимала мои яйца, я понял - лучше молчать. Стоит отметить, что Людмила Александровна мастерски владела ртом - язык, губы щёки, нёбо, гланды, дёсны всё было пущено в ход, всё коснулось моей головки, особенно работоспособным был язык. Язык длинный широкий влажный, кажется, тёща могла им залезть везде, приподняв зад, я стянул с себя джинсы и уселся, широко расставив ноги, дав тёще полный доступ к моим достоинствам. Отведя член в сторону, Людмила Александровна принялась облизывать мне яйца, подрачивая член. С яичек, поднимаясь языком все выше и выше по стволу члена, тёща вновь приняла головку в свой рот, крепко сжав морщинистые губы. Я, поняв, что скоро буду готов разрядиться, крепко обхватил голову тёщи руками и принялся методично долбить мягкую, мокрую мякоть тёщиного рта, вставив член до упора, я спустил весь свой заряд ей в глотку. Закашлявшись Людмила Александровна, отпрянула от меня и, вытирая рот ладонью, вышла в кухню, бесстыже покачивая голыми бедрами. Быстро натянув джинсы и закурив, я уставился в окно, решив, что все получили, то, что хотели, я ошибался. Тёща вернулась из кухни всё так же голая, но с черенком от лопаты примерно метровой длины.
- Ну-ка зятёк полюби тёщеньку – с этими словами тёща вручила мне черенок. Опешив, я взял черенок в руки, Людмила Александровна обильно смазав вагину и черенок кремом, встала раком, уперившись руками в стену. Я недолго думая начал обеими руками ввинчивать черенок в тёщу, черенок входил легко, тёща начал тихонько ухать и стонать:
-Ух, ух… Глубже, милый, глубже.
Боясь повредить что-нибудь внутри женщины, черенок я вставлял не больше чем на двадцать-двадцать пять сантиметров, но женщина просила глубже, я начал вставлять деревянного любовника всё глубже и глубже. Тёща перешла на громкий крик, черенок входил почти на половину своей длины, Людмила Александровна истошно вопила и подмахивала старым, с отвисшими ягодицами, задом в такт черенку. Я почувствовал, как во мне нарастает возбуждение, член мой вырос настолько, что узкие джинсы начали доставлять мне дискомфорт, перехватив черенок, я одной рукой снял с себя джинсы с трусами. Заметив, что я стаю без трусов, тёща улыбнулась и принялась активнее работать бёдрами. Сжав крепче черенок, я как заправский алебардщик атаковал ненасытную тёщину дырку, правая рука женщины помогала мне выиграть битву, теребя клитор. Капли смазки падали на пол между её широко расставленными ногами, всё тещино тело ходило ходуном, но не сдавалось. То к чему так стремилась Людмила Александровна произошло внезапно, она кончила, сильно сжав ноги исходя дрожью, я, вставив черенок максимально глубоко, приподнял тещу, слегка покачав на черенке, женщина, взвизгнув, упала на пол корчась в судорогах, из глаз её текли слезы, а на лице сияла блаженная улыбка. Перевернув тёщу на спину, я с силой развел её мягкие целлюлитные ляжки и воткнул член в горячую, жирную от смазки вульву. Сделав пару фрикций я ощутил себя соломинкой в ведре, быстро сориентировавшись, я поставил тёщу на четвереньки, взяв черенок в руки, я вставил его до упора, в алчную до гигантских размеров бордовую дыру, женщина принялась крутить задом, как бы поудобнее устраиваясь на стул. Я, схватив крем, обильно смазал свой член и анус пенсионерки, пристроившись, я мягко, но с напором вошел по самые яйца, крепко прижавшись к горячим загорелым ягодицам женщины. Тугой неразработанный сфинктер Людмилы Александровны доставлял мне поистине райское удовольствие, членом, со стороны влагалища, я ощущал твердость черенка, он мне мешал, выдернув черенок из влагалища, я с остервенением погрузился в работу с горячей, напряженной и дурно пахнущей дыркой. Тёща расслабила анус, и я получил полную свободу, тело её в такт моим ударам содрогалось. Не в силах себя сдержать, я, вытащив член, схватил Людмилу Александровну за волосы и, развернув лицом к себе, вставил член в рот залив его спермой. Обессилив, я уселся в кресло и закурил, я только сейчас почувствовал, что мой мочевой пузырь переполнен. Встав и выйдя в кухню, я взял полуодетую маму жены под руку и вывел её на улицу. Пройдя к сараю, я поставил тещу на колени, достав член, излился на неё тугой, горячей, желтой струёй, эта старая кошёлка, закрыв глаза, широко раскрыла рот, вытащив свой длинный беспокойный язык, пыталась поймать им струю мочи. Струю я направил в самое горло, моча выливалась изо рта женщины и, сбегая по подбородку, струилась на ещё голую грудь. Прекратив поток, последние капли я обтер об услужливо подставленный тёщин язык.