штурман Эштерхази : Собачья гувернантка*

Агафья Михайловна, милая, как Вы там?
Сказать, что давно не проведывал Вас -
ничего не сказать.
Да и Вы нечасто фото с псарни
выкладываете в инстаграм.
Впрочем, главное в этом деле - не заскучать.

Кстати, Агафья Михайловна, мои посылки
получаете ли в целостности, али как?
Подошли ли детали к старой бензокосилке?
А то Поляна из Ясной превратилась уже в бардак.

Я в юхванстве** по уши в точности, как и Вы.
Вот недавно вычитал из лунно-календарного сонника
о превосходстве методов выращивания травы
на гидропонике.

Мы-то с Вами знакомы уже давно.
Но читающим свежую прессу с утра недосуг.
Вот под "деревом бедных"*** - партия в домино.
И колокол, зовущий к обеду, летит вокруг

даже моего запоздалого письма к Вам.
Что ж, Агафья Михайловна, здравствуйте, как и прежде.
Только почаще выкладывайте фото в инстаграм,
со своей изюминкой, изящественно-небрежно.

Да, кстати, пока механическое перо в руке
не остыло, и не закончились чернила,
скажите, Вы "Ивана Михайловича"**** на турнике
исполняете так же резво?
Вот это сила!

Агафья Михайловна, признаться, восхищён!
С меня - о Вас "молодой пОросли" -
цикл лекций.
Вот прямо сейчас расчехлю свой старенький "Ремингтон".
Скажите, а пара сеттеров из коллекции

Ваших прекрасных собачек найдётся ли для меня?
А то, знаете, в этом захолустье не с кем,
гулять, особенно осенью... Вся фигня...
А Вы так же, сидя в "рогатом” кресле*****,

разбираете мои Вам письмена от руки?
Хорошо, если так, Агафья Михайловна, держитесь там!
Обнимаю. Мой адрес прежний: Дом у реки.
Если что, чёркайте в инстаграм.



* - так называли Агафью Михайловну, горничную Пелагеи Николаевны Толстой, бабушки писателя по отцовской линии. Она жила при Толстых в Ясной Поляне. Когда Агафья Михайловна пере­шла на дворню, она сначала занялась овцами, а потом перешла на псарку, где и прожила до конца своей жизни, ухаживая за собаками.

** - заниматься хозяйством, увлекаться хозяйст­венными делами.

*** - вяз, на котором висел колокол, созы­вавший членов семьи и гос­тей к обеду. Под де­ревом стояла скамья, где Толстого обычно ожидали кре­сть­яне, нищие, пого­рельцы и прочие.

**** - так называлось тяжелое упражнение, суть которого состояла в том, чтобы повиснуть на руках на перекладине, просунув между ними ноги, и, приподнявшись кверху, сесть на перекладину. Пятидесятилетний Лев Николаевич делал это упражнение очень ловко, как молодой гимнаст!

***** - любимое кресло Льва Николаевича. Кутаное (спрятанное под обивкой) кресло начала XVIII века, на деревянном каркасе, с высокой округлой мягкой спинкой с плавно изогнутым верхним краем, округлым мягким сиде­ньем, на низких ножках-кабриолях, завершаю­щихся округлым утолщением и колесиками. Мягкие локотники загнуты наружу. Верхний край спинки имеет продолжение в виде отходящих в обе стороны узких изогнутых «рогов» с ок­руг­лым расширением на концах. С помощью слегка изогнутых стоек-опор «рога» соединяются с локотниками. Находится в кабинете писателя.