отец Онаний : контрацепция цинизма

Звонок на двери давно был оборван, чтобы не злить хозяина. Поэтому все входящие в квартиру были беззвучными. Каждый из вошедших был один, а хозяина - много. И всех я готов был обнять и приютить, особенно тех, кто пришёл не с пустыми руками.
Мороз за коном крепчал, поскрипывали стёкла, луна упивалась, разжирев до своих самых округлых размеров. Разговоры были всё больше о политике. Политика- самая востребованная тема у пьющих. Можно даже сказать, что кто больше всех пьет, тот и президент.
Хозяин квартиры уютно жмурился сидя в старом кресле. Он был похож на Чеширского кота, только вместо улыбки зияли чёрные гнилые пашни. Гости, впрочем, были не на много краше.
Один из гостей уж очень напоминал скоросшиватель, так быстро он обращал слова в системность, раскладывал по папочкам каждую буковку, смаковал «р» и «л».
Другой отпускал перлы, что-то вроде:
«Цыгане шумною толпою
Толкают жопой паровоз»
Еще двое практически всё время молчали и переглядывались друг с другом. Это наводило на мысль, а не маньяки ли они, многосерийные убийцы, расчленители тел и банальные некрофилы.
Затем, внезапно проснулся хозяин. То и дело он уютно дремал, щерясь пашнями. А тут вскочил и заорал:
«Бей Россию. Спасай жидов!»
Стал зыркать по сторонам, покрылся холодным потом, взъерошился как кот, увидавший собаку; как-будто не понимая, кто это сейчас сказал, кто, блядь, это сейчас ляпнул, какая сволочь.
Многосерийные стали еще чаще переглядываться друг с другом, как бы давая понять окружающим, что обстановка здесь нездоровая, мир апельсинов и свиней, и души захламленные дребеденью. Пора и честь знать.
Все стали собираться. Хозяин поутих, снова обмяк в кресло и слился с покрывалом, вряд ли когда-либо стиранным.
Двери квартиры отворились, выпустили гостей и затворились обратно. Мёртвая кукушка в часах не произнесла ни единого звука. По стене пробежал таракан Андрей Кончаловский. А Бог был занят тем, что метит великих шельм.