отец Онаний : многочлен

Коридор был застелен старым, в пожелтевших проплешинах от стоявших на нём ранее столов и шкафов, линолеумом. От ножек имелись борозды и ямки, которые вполне хорошо смотрелись бы на поле для гольфа. Окна выходили во двор. На рамах остались следы малярного скотча и ваты, что напоминало лысеющую голову человека с пушком. Старая традиция утепления помещения, после которой между рам набиваются не сумевшие покинуть осень мухи. Мухи лежат задрав кверху лапки и ждут реинкарнации от весны.
Обои были еще страшнее линолеума. Такое ощущение, что на них тоже стояли столы, шкафы или же железные массивные сейфы. Те места, которые некогда оказались закрыты шкафами, теперь зияли линялостью, тусклостью и болезненным цветом цветочков в мелкую полоску. Остальная часть больше напоминала пожухший луг, который нещадно спалило солнце и съела ржа лета.
В общем, всё здесь требовало смены декораций. Проще говоря- капитального ремонта.
Свет из окон бил по косой. И было видно, сколько же в комнате плавает пыли.
Через несколько часов в комнату вошли люди. Они принесли с собой стремянку, инструменты и запах ацетона, исходивший от их одежды. Люди молча стали крутить головами, осматривая предстоящее дело. Один из них, самый округлый, что-то записывал в мятый блокнот.
Посередине комнаты поставили стремянку, взобравшись на которую в старинный плафон наконец-то вкрутили лампочку Ильича и засиял робкий бело-желтый свет. Одной лампочки на такое большое помещение было маловато, но всё лучше чем совсем ничего.
Инструменты быстро расползлись по углам. Обои стали отходить со стен, как старая обгоревшая на солнце кожа. Они лоскутами валялись на полу. А кто-то такой же шустрый оторвал весь малярный скотч и распахнул окно. Пыль перестала мирно биться в струе ломанного солнечного света и расплескалась по всему помещению.
Дел было много, а времени в обрез. Но вот уже все старые поблекшие обои содраны, стены оголены, разведен клей и приготовлены новые «смирительные рубашки». За это же время подняли линолеум и обнаружили, к своему удивлению, что пол вполне ровный, а значит можно смело стелить новое покрытие. Всё было готово. Стены дышали свежими порами, пол шуршал от мусора и поднимал облака пыли от постоянного хождения. Только окна ждали своей участи.
Комната получила свои процедуры по омоложению, разгладила морщины, посветлела и помолодела. Окна тщательно вымыли и отчистили рамы от скотча и прилипшей ваты-пушка.
Принимая работу, все остались довольны, что бывает крайне редко. Обычно или строители напартачят, вкривь да вкось, или хозяин, сам не зная что он хочет увидеть после, проест всю плеш, тем самым испортит процесс. Но здесь всё было тихо, мирно. Всё на своих местах. Заходи и работай. Ставь новую мебель, те же массивные шкафы и сейф в углу, заклеивай окна новым малярным скотчем, чтобы не было сквозняков в спину и работай. А через энное количество лет кто-то другой придёт сюда, в полинялую, выцветшую комнату с проплешинами на линолеуме, ямками для гольфа и ошметками скотча и ваты на рамах и будет думать, как же всё запущено и что же с этим делать дальше.