Шева : Первый поцелуй

…Это сейчас у вас всё просто и быстро.
Как кошки родят. Раз-два - и готово.
Наверняка, ничего толком и не расчувствовал.
А в наше время было не так.
Ночь лежишь, не спишь. Ворочаешься с боку на бок, всё думаешь - как половчее придумать?
Надо же так, чтобы обязательно получилось, чтобы не оттолкнула.
А еще, не дай бог, со смехом. Да с последующими хиханьками с подружками.
Лежишь, смотришь с умным видом в потолок.
Обдумываешь - когда, где, как.
Самое банальное и простое, конечно, - это при расставании. Когда вы погуляли, или сходили куда-нибудь, или даже посидели, и ты провёл её домой.
И вот тут неизбежно наступает момент, когда - всё.
Пора расходиться.
А - не хочется.
Ни тебе, ни ей.
И вы оба понимаете, что уже перестояли, что давно уже пора…
А что-то не отпускает. Будто чего-то вы еще не сделали.
Что можно и даже обязательно нужно. Хотя и боязно.
Ты говоришь сакраментальные слова, - Ну, тогда я пошёл…
И именно в этот момент, когда в ней просыпается сожаление, что увы - всё! - ни раньше и не позже, ты можешь смело, без опаски, что оттолкнёт, крепко притянуть её к себе, и поцеловать.
Первый поцелуй должен быть обязательно мягким, нежным, романтичным.
Чтобы - не испугать.
Обычно после такого поцелуя девушка расслабляется и тает.
И тогда, считай, она - твоя.
Гладишь ей сзади шею, спину, опускаешь руку ниже, вот тут уже крепко сжимаешь и с силой тянешь на себя.
Так, чтобы её соски и груди прижались к тебе, чтобы она ощутила, как что-то большое и твёрдое нетерпеливо упирается ей в низ живота.
И тогда целуешь опять.
Но теперь уже не спешишь и не сдерживаешь себя.
Целуешь так, как хочется - сильно, долго, взасос. Запускаешь ей в рот свой язык, ищешь её язычок и потом не отпускаешь его.
Несмотря на то, что она уже мотает головой и хочет освободиться.
Поднимаешь руку и находишь её грудь.
Левую или правую? Без разницы.
Сильно сжимаешь её, трогаешь, а затем, если в платье есть вырез, ловким быстрым движением высвобождаешь её вверх и опустив голову, быстро, - здесь очень важно именно быстро, заглатываешь уже торчащий сосок и начинаешь целовать его, не забывая про круговые движения кончиком языка.
Если она начинает постанывать, или даже просто вцепилась пальцами в твои волосы, крепко прижимая твою голову к своей груди, можешь смело идти дальше.
Поднимаешь край платья или юбки вверх, жадно кладёшь руку на…и сжимаешь.
Как упругий плод.
Если стон превращается в неожиданный, а точнее - ожиданный всхлип, быстрым движением руки забираешься в трусики.
Или сверху, или, так даже удобнее, - сбоку.
Чуть отодвинул в сторону - и там.
В норке.
Как-то так, да.
Но это, конечно, базовый, можно сказать, - нулевой вариант.
А жизнь-то - она не всегда по учебнику, по заготовленным лекалам.
Как любят сейчас говорить, жизнь - вариативна. И непредсказуема.
Тут может быть и духмяной деревенский сеновал, и мерцающая темнота кинотеатра, и прохладная галька вечернего пляжа, и звенящая пустота оставленной тебе на выходные квартиры, и пахнущий школьным мелом, мылом и тряпками опустевший после уроков класс.
Поэтому, как говорил один литературный герой, он же - легендарный герой гражданской войны начала прошлого века, - есть нюансы.
Но - долго ли, умеючи?
- Подожди, но первый поцелуй - он же один? По определению. А у тебя их…
- Дак это у них первый! А мне-то что? Я парень. У меня безлимит. Был.
- Деда, но это ты уже точно заливаешь! Фантастика прям какая-то. Не знаю, на кого рассчитана.
- Почему, внучок?
- Ну сам подумай - какие могут быть обнимашки, прикосновения, касания, а тем более - поцелуй?
Даже, я повторяю - даже! если снять скафандр-гермокостюм с автономным гермошлемом, под ним - обязательное кевларовое защитное термобельё, керамическая маска с трёхшаровым защитным слоем, поляроидные термоочки с обратным клапаном для носа, перчатки-раструбы до плеч, одноразовые секс-памперсы на интимные места, антибактериальный поджопник, прочая защитная лабуда.
Со всем этим не то что целоваться, - смотреть не захочешь. Да и желания неземного, как ты говоришь, а по нашему - сексуальной тяги никакой не возникнет.
- Эх, внучок…Вот ты уже в последнем классе школы, а не знаешь.То, что я тебе рассказываю, было очень-очень давно.
- Еще в начале века? Еще даже до Штамма-двадцать?
- Раньше, внучок, раньше. Еще даже до Ковида-девятнадцать. А штамм этот декабря двадцатого года я хорошо помню. Шутили еще - подцепишь «английский» штамм, станешь «английским пациентом».
Да что я тебе рассказываю? Вам, вакцинированным уже от Штамма-шестьдесят, этого не понять. Сказки, как ты говоришь…
Эх, до чего человеки себя довели…
И причём ведь, что обидно, - сами, блядь, сами!