Юра Дзоз : Двойное утро свободы.

В воскресенье утром в дверь звонили настойчиво и долго. Назойливая трель прервала приятное сновидение: мне снился жираф, который умел говорить и рассказывал уморительную историю о том, что вчера ночью случилось с ним в местном баре.
Проснулся на самом интересном месте, оделся, прошлёпал к двери.
Открываю.
Передо мной незнакомый мужик лет пятидесяти, в плаще и затёртой старомодной шляпе с полями.
— Добрый день. Можно мне войти?
— Доброе утро. Нет, нельзя.
— Хм, а я вот, к вам пришёл, — незнакомец смотрел с прищуром. — Так можно мне войти?
— Нельзя! Уходите!
— Что ж, ладно. А так? — человек достал и раскрыл книжечку с фотографией и печатью на размашистой подписи.
— Что это вы мне тут...
— Читайте, — перебил непрошеный гость.
— Горгаз. Инспектор Васин, — прочёл я вслух.
— Да, всё верно, — кивнул Васин, и взглянул себе под ноги резко, словно там крыса пробежала. — Что вы на это скажете?
— Это что же, вы только когда вас просто так не впускают, представляетесь и объявляете, кто вы есть?! — возмутился я.
— Именно, — бодро подтвердил пришедший. — Нас, газовщиков, как правило, узнают и впускают беспрепятственно.
Я оглядел Васина от головы до пят и обратно.
— Вы совсем на коммунальщика не похожи! Они в спецовке обычно, на плече сумка с инструментами, всё такое. А вы... ну положим вы действительно газовщик, ладно, пусть так, но что вам нужно в моей квартире? У меня ведь газа нет?
Гостя не смутил мой аргумент.
— Я располагаю иными сведениями, — изрёк человек в шляпе с полями. — Имею на руках все соответствующие документы, немалая кипа, и крайне неудобно нам будет рассматривать их здесь, на пороге. Тем более что в итоге мне всё равно придётся войти, чтобы освидетельствовать пломбу. Газа, может быть, у вас и нет, но пломбы ведь имеются!
Последнее заявление меня удивило, ведь портфеля или даже папки у сомнительного типа не было, и неясно в каком таком месте он держит «немало документов».
— У вас с собой все бумаги? — спросил я.
— Да, все! — по-военному чётко ответил Васин.
Я хотел ещё спросить, с каких это пор обходы делают по воскресениям, но человек в плаще сказал раньше:
— Если не впустите меня, я через полчаса вернусь с участковым. Сегодня нам с вами нужно определиться окончательно.
«Определиться окончательно» — мысленно повторил я.
— Входите! — Сказал я, вспомнив, последнюю встречу с участковым.
— Так бы и сразу, — сказал газовщик, входя в прихожую.
Инспектор повесил плащ, но шляпу оставил при себе и положил на стол, за который, оправив аккуратный, но старомодный костюм, уселся сам.
— Вы ещё не пили кофе? — вдруг спросил.
— Вы меня разбудили, — ответил я резко. — Нет, не пил.
— Ну, мы, как правило, будим, — объяснил непрошеный гость. — Приходится по роду деятельности, знаете ли, будить, — Васин как-то совсем по-детски прихлопнул в ладоши, — ведь все спят, суки!
— Но вы-то не разбудить меня пришли, верно? Давайте к делу сразу. Ищите ваши пломбы и осматривайте.
— И всё же поставьте кофе. А я пока с бумагами разберусь, — Васин слепил на лице фантом улыбки.
Я вобрал полные лёгкие воздуха и громко выдохнул.
— Ладно, ничего видно с вами не поделаешь, — и отправился на кухню.
Кофе ещё не вскипел, когда я услышал из комнаты музыку и узнал песню, а это значило, что газовщик включил мой компьютер, нашел папку с композициями и врубил «Breed» Nirvana. Бросив на плите (электроплите) турку, я кинулся в комнату и нашёл газовщика: тот смотрел в окно, и музыка громыхала на полной громкости, я он будто не не замечал.
Я подошел к колонке и убавил звук:
— Что вы такое творите?
— Эта песня особенно хороша ранней весной, если вы не заметили! — обернувшись, воскликнул Васин в совершенном восторге.
— Вы говорили, что подготовите документы, а вместо этого влезли ко мне в компьютер и врубили музыку! Сейчас восемь утра, а колонки у меня сами слышите какие!
Васин посмотрел удивлённо.
— Непозволительно грубый тон — готовить документы без музыки, — словно обиженно сказал газовщик.
— Пусть так, — откликнулся я. — Но ведь они у вас есть? Где они у вас, покажите?
Васин простёр ко мне руки ладонями вперёд, будто успокаивал жестом: всё в норме не волнуйтесь.
— Прежде всего, — спокойным тоном сказал он, слегка прибавляя громкости, — в первую очередь нам нужно прояснить о свободе.
— О свободе? — удивился я. — О чьей свободе?
— У вас, судя по запаху, кофе на плите горит. Вы всё-таки сварите его ещё раз, пожалуйста. Жутко кофею охота. А там — поговорим.
— Да что же это такое! — Но я вдруг почуял запах жженого кофе и странно, как я мог не замечать его раньше.
Побежал на кухню.
«О свободе? О какой нахер свободе пришёл толковать газовщик?» — думал я, вымывая турку; нагару оказалось много. Коббейна сменил Плант — гость крутил рок из моей коллекции. Несколько раз я, представляя, как он копается в моих файлах, порывался бежать к нему в гостиную, но сдерживал себя, опасаясь ещё одной выгоревшей турки.
Чашки с кофе поставил на поднос, но войдя в комнату, чуть не вывернул всё на пол.
Газовщик сидел на моём кресле и, смачно затягиваясь, курил мою травку через мой индивидуальный стеклянный бонг.
— Вы охуели что ли? Вы зачем шалу маю курите?
— О, кофей поспел! — выдыхая дым, отвечал Васин. — Благодарим-с!
— Говорите, зачем пришили быстрее! — возмущался я. — Валите к пломбам и положите бонг на место, он не ваш!
— Он хорош, — смачно затягиваясь, заметил газовщик.
— Бля!
— Ладно! Перестаньте вы грубить и вести себя как скот, в конце концов! — обиделся коммунальщик. — Нам предстоит неотлагательно срочно, в экстренном порядке, так сказать, определиться с вашей свободой?
— Вы же пломбы пришли смотреть! — я и желал бы развить мысль, но Васин мне не позволил, вскричав:
— Усматриваете разницу? — удивился Васин, и спросил: — Так что же вы можете ответствовать по данному вопросу?— Ответствовать!? Кому? Вам? Газовщику?
— Именно так, приятель, — ответил газовщик.— Отставив бонг, он теперь скручивал солидных размеров косяк. — А перед кем же ещё? Ели ты впустил меня к себе в дом, не желая этого, хоть понимал, что я не тот, кем представился. Взглянув на фальшивое удостоверение, ты позволил мне распоряжаться, парадоксально назначил хозяином. Так о чём же нам с тобой говорить, как не о свободе?
— Фальшивое удостоверение? — повторил я. — Так вы что, не из службы газа?
— Не а, — удовлетворённо форсируя косяк, согласился неизвестный.— Ну, какой с меня газовщик, сам посмотри!
Шишки оказали увеселительное действие. Непонятный человек смеялся до слёз и от души.
— Нет, что ты, — сказал он, унявшись. — Мы отстреливаем по списку ребят с помутнённым чувством ясности. И сейчас я убью тебя.
Я хотел было что-то возразить, то дуло пистолета упёрлось в щеку.
Раздался выстрел.

Звонок.
Дз-з-з-з-з-и-и-и-и-и-н-н-нь! Ещё и ещё — звонят. А сегодня ведь воскресенье. Суки! Дз-з-з-з-з-и-и-и-и-и-н-н-нь! Дз-з-з-з-з-и-и-и-и-и-н-н-нь! Дз-з-з-з-з-и-и-и-и-и-н-н-нь!
Я перевернулся на левый бок, накрылся второй подушкой и не стал открывать. Кто бы там ни был пусть идут на хуй!