Яйца свои намотал на сосок : Зимы еще до хера...

Небо зимним закрашено мелом,
Словно айсберг белеет в ночи.
И в душе слово оледенело,
Онемело, бессильно молчит.

Город дремлет, покрыт снежным прахом.
Он не умер, но съехал с ума.
Одержим он то злобой, то страхом.
Ах ты, зимушка, наша, зима!

Отзвенели летящие сани.
Джингл беллз в чистом поле затих.
Может быть, виноваты мы сами,
Если город – законченный псих.

С детства мало его мы любили,
Забывали пелёнки менять,
Вот и вырос здоровым дебилом,
Психбольным, просто ёш твой мать!

Неспокоен ночными часами,
Всё вздыхает; поскольку нет сна.
Все дворы его люди зассали;
Неизвестно, придёт ли весна.

Город бредит мечтою весенней,
Толпы бродят в нём как-то не так.
Появляются чёрные тени,
Винтят всех и суют в автозак.

Город стал, словно сын непутёвый,
Провонял, стал в бомжах, как во вшах;
И закрыты все средние школы,
У детишек не жизнь - просто швах!

Не родится ни строчки, ни слова.
Город выучил я наизусть.
Рано выйду и, может быть, снова
С крыш капелью, как водкой, напьюсь.

К новой жизни, быть может, воскреснет
Город наш и рассеется зло,
О любви снова сложатся песни,
Будет оттепель. Будет тепло.