Шаня Помазов : Сотворение Икара

Люди смотрели кино и смеялись на редкость противно
Я не смеялся, а как-то поодаль страдал
Тёмный атлет пробегал на экране, легко и спортивно
И по сюжету он был ловелас, беглый раб, и вдобавок нахал

Люди смеялись над тем что и сами давно не имели
Кто-то из женщин от смеха давясь, носоглоткой икал
И сквозь икоту, и смех, и шипящие трели
Вдруг порешил что уже не Игнат я, а божий Икар!

И возопил на весь зал, и подняв высоко зажигалку
Бешеной поступью, резко спустился в партер
И воспалил, не себя же конечно, а некую бабку
Сам же я с гиканьем вырвался вон с приоткрытую дверь

Не на экране, а в жизни шумели все разом пронизаны током
И не актеры играли с экрана, а зрительный зал
Бабку тушили всем миром - отчаянно, быстро, и скопом
Та же кричала надсадно средь пламени жал

Не прикасайтесь ко мне, и не трогайте тонкие струны,
Те что в душе так нелепо, и больно, подолгу звучат
И не топите котят, не сжигайте покойников пряча их в урны
И не любите вы так лицемерно надменных внучат

Соткан ведь мир не из ваших пустых впечатлений
Он состоит из невидимых, сочных, нежнейших мембран
Если решил ты сгореть, то гори безо всяких сомнений
Если молчишь то молчи, сорок лет беспрерывно, как искренний хам

Черный квадрат у Малевича, стал почему-то вдруг мерзостным ромбом
У Пикассо помутнел, закатясь под ресницу испорченный глаз
Я бы хотел быть у сердца у вашего сгустком кровавым и тромбом
Чтобы продлить вашу память на миг, иль на тысячу раз

Мир опустел без меня, он стал сир и невзрачен
Люди на кладбище долго смеялись над чем-то, холмы обходя
Я же стоял весь в граните, глазами свой путь обозначив
Ветер лишь тихо шумел на бумажных венках, лепестки теребя.