Elena Eva без каких либо утончений в скобках : Для зверей

Стоял октябрь, такой месяц, когда даже время останавливается, чтобы насладиться красотой природы. Я родилась в этом месяце, и мама рассказывала, что город был покрыт золотым покрывалом с красным извилистым узором. Я помню каждый свой октябрь, и каждый был по своему особенным. Наверно остальные имеют права обидеться от недостаточного внимания, но те одиннадцать месяцев я живу, а в октябре замираю.
Какое странное слово «замереть», и ни жить и ни умереть, что-то исключительно между. И история моя случилась именно в октябре.
Мой город, достаточно большой, все таки это столица, а иной раз его называют центром целого мира. Но моя жизнь устроена на нескольких узких, средних и широких улицах.
Я знаю их вдоль и поперек, и если однажды наступит конец света, то я в кромешной темноте найду дорогу домой.
Когда идет дождь, властный, поглощающий собой весь город, я знаю проулки, которые под покровом величественных многолетних деревьев остаются сухими и пустынными.
Там стоят деревянные лавки, исторические особняки, кованые заборы, покрытые ржавчиной, и пыльные окна, в которые я часто заглядываю.
В тот день, шестого октября, я купила новую книгу, точнее я читала ее ранее, в детстве, но проснувшись, захотелось перечитать ее вновь. Продавщица предложила упаковать книгу в лощёную бумагу цвета карамели, и повязать розовым шелковым бантиком, я не стала сопротивляться такому праздничному настроению, отчего розовощекая женщина еще больше расплылась в теплой улыбке и показательно засучила рукава перед важным делом.
Дойдя до самой любимой скамьи, я села, опрокинула голову вверх и закрыла глаза.
Горький запах жженой листвы наполнил ноздри, я вдохнула как можно глубже, и задержала дыхание.
- Мне тоже нравится когда жгут листву, особенно красную, тогда дым приобретает багровый оттенок.
Я тогда чуть не поперхнулась от сказанных слов. Я не думала что кто либо мог так бесшумно сесть рядом.
- Вы сели рядом намеренно? - не опуская головы, с закрыли глазами спросила я.
- Да. - спокойно ответил он, и судя по скрипу лавки, откинулся на спинку.
- У кого-то день Рождения? - спросил незнакомец, заметив нарядно упакованную книгу, лежащую на моих ногах.
- Это подарок мне самой. Хочу перечитать Цвейга. - не открывая глаз, ответила я.
- В сумерках мой фаворит.
- А мой смятение чувств. - улыбнувшись сказала я, от того что вспомнила рассказ.
Я и мой собеседник погрузились в тишину, лишь было слышно его дыхание, глубокое, и ровное, запах темного шоколада, смешенный с виски. Не спорю, мне хотелось взглянуть на него, но я не решилась, то ли от стеснительности, то ли от растерянности, я продолжала просто молчать.

Внезапно скамейка вновь пошатнулась и я почувствовала как он встал и ушел. Я посмотрела ему вслед, но ни по одну ни по другую сторону улицы никого не оказалось.

Странное ощущение недосказанности преследовало меня весь оставшийся день. Я прокручивала в голове ту сцену и не могла соединить все звенья в единую цепь.
Я вернулась на то же место следующим утром, признаюсь, я вернулась туда намеренно, чтобы убедиться, что вчерашний разговор был странным совпадением, и только.
День был прекрасен, птицы грелись на полуголых деревьях в лучах апельсинового солнца, дворник напевал под нос песню, сметая листья в кучу. Вот бы листья никогда не убирали, и весь город был бы наряжен в воздушное янтарное платье, а люди выбирались из под заваленных листопадом подъездах, расчищая путь лопатой. Но с другой стороны, оставленные по углам метла, каждая по особенному уникальная, создают атмосферу волшебства в осенний период.
Скамейка была пуста, как впрочем и всегда, я села посередине и откинула голову вверх.
Увесистые, полные красок облака спешили друг за другом, я едва успевала разглядеть в них свои причудливые фантазии. Ветер постепенно стих, небо поголубело не оставив и следа от сказочного замка с летающими рыбами и змеями.
Теплые лучи щекотали глаза, несколько слезинок скатилось по щеке то ли от солнца, то ли от переполненности чувств, мой октябрь, бесконечно прекрасный, и столь мгновенно пролетающий. От теплоты захотелось спать, я закрыла глаза и прислушалась к звукам вокруг.
Детский смех переплетался с неровной игрой фортепиано, скрежет иссохших ветвей от метлы почти затмевал спор трех маленьких воробьев. Хлопающие листья, не удержавшись, с сожалением падали наземь, оголяя без того одинокую березу.
Моё безмолвное созерцание не прервалось неожиданно, как я того ожидала.
Никто не подсел и не заговорил со мной, только дворник проходил мимо, глубоко вздыхая. Я дождалась пока солнце опустится и подсветит пыльные окна домов так, чтобы можно было увидеть фрагмент чьей-то жизни.

Я увидела. Я увидела там себя, и свое одиночество.