дважды Гумберт : Вечный огонь

- А вы не пробовали оторвать себе ухо?
- Нет.
- А хуй?
- Как-то раз я затянул на хую петлю из лески и прыгнул с дерева. Но леска была тонкая и непрочная. Ноль пятнадцать.
- А зачем? Мешало вам, что ли?
- Э, ехидный ты. Это было духовное испытание.
Вяло горит костер. Шныряют в глухой темноте синеватые искры. Два субъекта сидят у костра и как бы разговаривают. Один большой, черноголовый, взъерошенный. Другой маленький, рыжий, с распухшим носом.
- В любом случае, - говорит черный, - вот, что я тебе скажу, щенок. Культура возникает в результате систематического насилия над собой. В диких и полудиких обществах к членам применяются средства внешнего насилия и подавления. А в идеальной утопии будущего каждый обречен насиловать себя сам. Снова и снова. Насилие никуда не денется. Оно тоже станет утопичным. Само развитие культуры загонит насилие внутрь отдельной личности. В печенки там, в легкие, в самый гипофиз. И это будет время яростных внутренних войн. Вот если бы ты был утопичным, щенок, то сам бы перед собой задирал нос и сам же себе кланялся. Сам себя казнил, сам же себя и свергал. Это и называется самодисциплина.
- Вот оно как? – рыжий трогает себя за нос. - Похоже, мой нос простыл и скоро отвалится.
- Человек — это грустная обезьяна. Бред, что кого-то может тянуть к культуре. Всегда тянет в обратную сторону.
- А если все-таки тянет к культуре? У меня бывает такое. Хочется что-то придумать. Какую-нибудь хитрую и красивую штуку, понимаете?
- Всякое бывает. Но это ненормально. Нормально – вести себя, как животное. И не стесняться.
- Я уже и забыл, как ведут себя животные. Как они выглядят. Последнее животное, которое я встретил, была электрическая мышь.
- Ну, этого говна полно. А я еще застал олигархов. Даже катался на них.
- А сколько вам было, когда накрыло?
- Не помню уже.
- А я еще не родился. Я сидел в животе у женщины.
- Женщины! О, Господи! – черного начинает трясти, он обхватывает себя руками и раскачивается с тихим стоном.
Рыжий достает из своей гривы чью-то мелкую жизнь и щурясь рассматривает.
– Ах, как странно всё, - говорит черный.
- Что странно?
- Баб давно уже нет. А хуй по-прежнему стоит.
- А вы не пробовали его оторвать? – рыжий трет нос и чихает: Апчхи!
Черный ошалело смотрит на вялый и вонючий огонек, похожий на воспалившийся придаток тьмы. Вдали что-то скрежещет. Вдруг Рыжий бьет себя кулаком по лицу и смеется.
- Что смешного?
- Да так. Слово вспомнил смешное. Ма-да-гас-кар!
Черный издает ходовой частью громкий, неодобрительный звук.
- Порой мне хочется ударить тебя камнем по голове, щенок, - говорит он.
- А мне кажется, вы заблуждаетесь. Культура – это то, что человек вспоминает, когда ему хорошо и свободно. Надо только вспомнить, и сразу наступит день. Когда-то мы были другие. Только забыли об этом. Забылись.
- Ерунда. Разве что вспомнишь, как твой волосатый папаша бегал на четвереньках и разыскивал корешки, - не соглашается черный.
- Вот найдем Аптеку. В Аптеке найдем Таблетки. Съедим те Таблетки – и сразу станем культурными. Сразу вспомним всё. Как летали, как строили храмы и пели гимны, как боролись. А там, может, и Женщина живая появится.
- Какие аптеки?! – раздражается черный. – Нет ни черта. Ни бухла, ни курева, ни книжек нескучных. Духов – и тех след простыл. Я ведь раньше много общался с духами. Да вот! Прежний мир, он ведь был транспарентен. Ты знаешь, что такое транспарентен? А! Ничего ты не знаешь. И не узнаешь уже. Транспарентный – значит, что духи приходили в него и уходили, когда им вздумается. И если в тебе содержалась духовность, ты мог вступать с ними в контакт. А теперь что им тут делать? На этой помойке, а? Далеко стороной обходят.
- Расскажите про духов, пожалуйста, - просит рыжий.
- Нет настроения. Как-нибудь в другой раз. Слышь, щенок. Что-то тяжко мне. Давай-ка споем.
Рыжий с готовностью начинает хлопать, пищать и гудеть. Черный поет:
- Олигархи мальчиков катают. Олигархи девочек катают. Олигархи бегают по кругу и в уме круги считают…
Вдруг из тьмы оформляется человек. Это наряженный скелетом негр с кастрюлей на голове.
- Так, граждане-хуяждане! Нарушаем? Документики ваши, пожалте.
- Яшка в пизде тельняшка! Снова ты? – рычит черный.
- Контркультурку разводим, чмори? Пройдемте нахуй.
- Сгинь, черт гуталиновый!
- Где костерок – там котелок!
Негр бросается грудью на пламя. Черный бросается на негра и яростно отталкивает его от костра. Их тела сплетаются в нечто первобытно чудовищное.
Негр: Сука!
Черный: Говно! Отсоси!
Негр: Нищеброды ебаные!
Рыжий отодвигается от возни. Виновато, непонятно кому:
- Каждый раз одно и то же.
Он берет костерок на руки, как зверушку, и уносит с собой.
Тьма. Звуки позёмной борьбы. В стороне, всё тише и тише, лающий смех рыжего.
- Шнитке! Шнитке! Доллар! Доллар! Жи-мо-лость! Су-бор-ди-на-ция! Пост-мо-дер-низм!