Giggs : Соловьи

Вадим вышел на балкон покурить, впустив в шумную комнату терпкий осенний воздух. Кончик сигареты несколько раз вспыхнул, рассыпая мельчайшие искры. Вечерний город по-доброму бурчал мотороми автомобилей, дружелюбно подмигивал огнями далеких светофоров, отчего Вадим почувствовал себя еще более уютно. Ему хотелось побыстрее вернуться в комнату, увидеть в тысячный и все равно в первый раз прекрасную свою подругу – Светлану.
Он торопливо затянулся несколько раз подряд, проследил за светящейся траекторией падающего окурка, и с улыбкой вернулся в комнату.
Светлана танцевала медленный танец с Максом, его загорелая рука отчетливо продавливала белоснежный свитер девушки на талии. Подошла Марина, закрутилась с Вадимом в танце, весело щебеча ни о чем своим картавым голоском.
В голове Вадима, поглаживая мозг, звучала одна мысль: «Сегодня Света будет моей!» Сразу вспомнилось, как днем на работе она поскользнулась в лифте, качнулась в сторону Вадима, и он, не понимая что делает, длительно поцеловал ее в полуоткрытый рот, который, хоть это и невозможно, ответил поцелуем на поцелуй.
Вечеринке, казалось, не будет конца. Даже не смотря на почти доходящую до оргазма эйфорию, Вадим стал томиться, поминутно выбегать на балкон курить.
Выходя из парадного, Вадим проворно поймал Светину ручку, сжал ее, убеждаясь в реальности происходящего. Молча повел ее в сторону парка, побледнев от утомившей его эрекции.
Сели на скамью, молча схватили друг друга, рванули к себе. Изголодавшиеся губы будто припали к роднику в жаркий полдень. Внезапно запели соловьи. Сначала один, потом его робкую песню подхватил следующий, еще один, еще…
- Какая прелесть, послушай! – умилилась Света.
Лицо Вадима неожиданно позеленело, стало таким, какие лица бывают у людей, боящихся крови, при виде свежей кровоточащей раны. Он вскочил со скамейки и, будто забыв о существовании Светланы, стал с ужасом оглядываться по сторонам, пытаясь что-то рассмотреть в зарослях бузины.
- Ну брось придуриватьcя, Вадик, - улыбнувшись, жеманно попросила девушка, - вернись.
Вадим посмотрел на нее, как на пустую скомканную пачку от сигарет, либо еще какой мусор, коротко выругался дрожащим голосом и побежал. Света что-то крикнула ему в догонку, но ее уже не существовало. Только соловьи и то, что всегда за ними следует, были сейчас важны для Вадима. «Не стихает ли их пение? В правильную ли я сторону побежал?» - лихорадочно спрашивал он себя, понимая, впрочем, что все тщетно.
«Еще пару километров и я дома!» - ликовал взмокший Вадим, не смея верить в свою удачу. Еще прыжок, еще… Из кустов вдруг вылезла нога, обутая в грязный кроссовок - кто-то выставил ее под ноги Вадиму. Он кубарем полетел по осенней листве, несколько раз больно стукнувшись головой и плечом. Огромная масса придавила его к земле, ткнула его лицом в грязные листья, пахнущие пороком, рванула ремень на брюках…
Очнулся Вадим уже под утро. Кто-то положил его измученное тело на скамейку. Вадим глухо кашлянул, догадываясь, что воспаления легких не избежать, и провел рукой по ягодицам. Как и в прошлый раз, и в те разы до того – рука наткнулась на запекшуюся кровь и комки вазелина. Вадим вздрогнул и заскулил от унижения и боли.
Из больницы он сразу поехал домой. Был уже вечер, жена сидела на диване перед телевизором, и, скрестив ноги по-турецки, щелкала пультом, переключая каналы. Вадим молча подошел к ней, упал на колени и положил голову ей на бедро.
- Соловьи? – тихо и с сочувствием спросила она.
Вадим едва заметно дернул головой и заплакал. Рука жены нежно гладила его по волосам некоторое время и Вадим заснул. Он не увидел довольной улыбки на внезапно изменившемся лице жены, ставшим вдруг злым и безжалостным.