Шева : Тысяча и одна ночь

Фрол, грузный, крепко сбитый мужик, которому недавно минуло полста, из-за мощной холки и втянутой в плечи головы чем-то смахивающий на быка-двухлетку, вышел со двора.
Но дальше не пошёл, остановился.
Опёрся на плетень и, свернув самокрутку, смачно затянулся.
Позади, из избы, доносились громкие, пьяные крики, звон стаканов, посуды, - отголоски свадьбы.
Женился средний сын Фрола, - Ванятка.
Для своих девятнадцати - еще телёнок и обалдуй, как считал Фрол, но - что ты сделаешь? Женилка выросла, приспичило недорослю, прямо - не могу.
Ну и пущай. Стерпится - слюбится.
…Изба Фрола стояла третьей с краю деревни.
Изба была старая, неказистая.
Так считали не только соседи, но и сам Фрол.
А и действительно: в избе вечно темно от копоти и мух, тесно, нечисто. Тесно - потому что большая печь занимает чуть-ли не пол-избы.
Из яркого, праздничного, в избе только несколько икон, да возле икон наклеены бутылочные этикетки и цветастые вырезки, что младшенькая дочка, Аглая, откуда-то притащила.
Под иконами сегодня и свалили узлы молодой. Вес её немудрящий скарб.
Во дворе было поинтересней.
Две высокие раскидистые ивы, рябины, бузина. Не хуже, чем у других.
За крайними избами начинался спуск к реке, а там и раскинулся широкий, недавно скошенный луг, на который выгоняли деревенское стадо.
Солнце уже село и сейчас с блеяньем и рёвом стадо проходило мимо Фрола, -возвращалось в родные стены.
За рекой, на дальнем лугу, молодые девки начинали водить хоровод и затягивали песню.
Что-то там про милёнка.
Фрол ухмыльнулся, вспомнив, как в молодости они с парнями громко орали переиначенный припев этой песни, - Что страдает по…
Срамное слово Фрол вымолвить не успел, - кошка перебила.
Подошла мягко, незаметно, - муркнула, тыкнулась твёрдым лбом в ногу.
Фрол оторвал взгляд от девок.
Подумал, - Выпито сегодня было изрядно, больше и не хочется. А вот чайку бы сейчас! Надо бабам сейчас сказать, чтоб самовар поставили! Чашки три-четыре он точно выдует.
Хорошая штука чай, конечно. Аглая говорила, учитель сказывал - аглицкий это обычай, мол. Чаи гонять. Традиция, мол, у них такая.
Наврядли. С роду у них в деревне никого из заморских земель не было.
А чаи гоняют от царя Гороха.
Свой уклад.
Своя, можно сказать, традиция.
Фролу почему-то вспомнилась книжка, что Аглая давеча из школы приносила.
Красивая.
С картинками.
Сказки.
Название чудное - «Тысяча и одна ночь».
Новый учитель, как гуторили, два короба книг с собой привёз. И детям объявил, - Кто хорошо будет учиться, тому на дом буду давать. Читать.
Вот Аглая как-то и притащила. С горящими глазами.
Вечером лучину потолще зажгла, и давай читать.
Фролу обидно стало. Чего зря лучину-то жечь?
И приказал, - Дак ты в голос читай! И мы послушаем. Чтобы удовольствие всем исполнить.
Что и говорить, - такое в тех сказках было, что Фрол никогда и не слыхал.
Незнакомый, чудной мир. Неужели действительно где-то такая жизнь есть?
И слов много чужих, незнакомых.
Вот - гарем, например.
Спросил у старшей дочери, Акулины, так та тоже не знает.
Потом, правда, Аглая спросила у учителя.
Тот разъяснил, - это, мол, когда жена не одна.
А, считай, полдеревни.
Но живут в одной избе.
- Так это же блядство и срамота! – удивился Фрол.
Но вслух ничего не сказал. Опять же, сказка, - что с неё возьмёшь?
Выдумка.
Хотя и заманная.
Если вдуматься.
А то, что традиции, которые испокон веков дедами и отцами были заведены, в деревне свято блюдутся, это лепо, чо уж там.
И вспомнив, что его сегодня ждёт, довольный Фрол осклабился в бороду.
Как радостно отзывается жеребец, услышав издалека призывное ржание кобылы, так и внизу живота Фрола пошла сладкая истома.
Пришлось даже засунуть руку в портки и поправить ставший колом уд.
На который сегодня ночью Фрол нанижет невестку.
По традиции.
А чо - так было, есть и будет.
Записано в скрижалях: у кого молоко на губах еще не обсохло - не лезь поперед батьки.
У молодой-то там тугенько должно быть, сладенько, сочно.
Не то что у его Матрёны.
Одно расстраивает - что одна только ночь в его законной власти.
Ну, ничего. Осенью-то Ванятку в солдаты должны забрить.
А Аннушка, невестка, у них в избе останется. Так что поглядим ишо.
Опять же, братья-то Ванятки тоже уже на подходе.
Матрёна рожала двенадцать раз, но осталось у них только семеро - пятеро сыновей и две дочки.
Осенью, наверное, Петру свадьбу гулять будем.
А через год - и Климу.
Еще молодок приведут.
Как там то слово, что Аглая в сказке вычитала, - гарем?
Ну и пусть будет гарем.
С давних времён еще от басурманов поговорка осталась, - нам, татарам, всё равно - что подтаскивать, что оттаскивать!
Главное - эту женскую рать в строгости и порядке содержать.
И уважении.
К.
Уд благодарно вздрогнул.
Никак в предвкушении.