отец Онаний : отрочество

Помню, как я сестру продал. За четыреста сорок тыщ!
Можно было бы на этом рассказ закончить. Осталась бы интрига. Но, нет.
По тем деньгам или, скорее, по моему разумению, в тринадцать лет, четыреста сорок тыщ – это было пиздец как дохуя. А год это был девяносто седьмой. То есть, для взрослого человека, вообще не дохуя. Наебали меня. Рабов дороже продают. Старшая сестра просто внезапно залетела и её за это вынуждены были взять замуж. В добавок ко всему этому мероприятию, невесту должны выкупать у брата, если таковой имеется. А я, как раз имелся.

Но на вырученные деньги я пошёл на рынок. У нас каждое воскресенье был большой, по местным меркам, рынок. И из Волгодонска привозили огромное количество видео и аудио кассет. Конечно же, все свои честно заработанные на работорговле деньги я оставил в полосатой палаточке. Слушал я тогда всё больше AEROSMITH и ACDC, а фильмы проглатывал чем кровавее, тем лучше.

Хватило ровно на одну неделю. То есть ровно до следующего приезда заветной палаточки. А денег то всё, тю-тю. И продать в семье больше некого. Батю не возьмут, потому что он много пьёт. Мать уехала к сестре в Волгоград (подстава чистой воды). Кошки в количестве трёх штук, собака- вряд ли позарятся на такой бартер. Пришлось идти пиздить цветмет.

Цветмет тогда пиздили все. В округе освободились от гнёта сразу несколько заводов и было где разгуляться. А приёмка вторчермета была в пятнадцати минутах ходьбы. Попёрлись мы с пацанами на бывший мясокомбинат. Какое-то время он еще сопротивлялся развалу. Но, как говорится, с демократией не поспоришь.

Но на мясокомбинате мы застали взрослых мужиков, с инструментом, и те прогнали нас нахуй. Пришлось переться на ЖБИ. А это пять километров. Долго околачивались по руинам и тоже ничего. Сдавать бутылки – это для мелюзги, да и деньги не те. В общем сплошная непруха.

И тогда мы с пацанами пошли во вторчермет, чтобы спиздить незаметно там и им же потом принести. Рабочая схема!

И нам повезло. Как раз шла первая Чеченская и во вторчермет притащили два разхераченных в хлам БТР и ещё один плацкартный вагон, тоже с огромной дырой в боку, будто ему сделали операцию. В вагоне оказалось много дюралевых полос, которые правда были накрепко прикручены шурупами. Но когда у охотника голод, то он не обращает внимание на такие мелочи. А с БТРов мы поснимали медные трубки, которые решили правда не сдавать, а пустить на пугачи. Дельная вещь.

В общем, дюраль мы благополучно сдали. И на вырученные деньги купили бутылку портвейна, бутылку вина Рикоцетелли и две банки немецкого пива. Всё это благополучно было нами же выблевано. Но это уже чуть позже. С тех пор я к алкоголю охладел так, что ни разу его больше не пробовал.

Так проходило моё отрочество.