Татьяна Белякова : Вампирша

- Елизавета Андреевна, а какая у меня оценка в четверти выходит?
Только что прозвенел звонок с последнего урока. Четвёртый «Б» был шебутным классом, но, в то же время, довольно способным – большая часть детей с удовольствием учила английский язык, который вела их любимая учительница. Катя Иванова, скромная хорошистка из не очень благополучной семьи, целеустремлённо шагала к учительскому столу из дальнего конца класса, стараясь не сшибить собой снующих туда-сюда одноклассников.
- Давай посмотрим, - Лиза улыбнулась, открыв классный журнал. – Так, что здесь у нас, - она задумалась. – Катя, я могу тобой гордиться. У тебя выходит твердая «четвёрка». Ты молодец.
Лицо девочки озарил розовый румянец, к которому добавилась гордая улыбка.
- Я обещаю вам, что в следующей четверти буду заниматься лучше. Я хочу оценку «пять».
- Ты умница. Я в тебя верю, - Лиза с нежностью посмотрела на девочку.
Несмотря на мать-алкоголичку, часто меняющую сожителей, Катя была довольно старательным ребёнком. Всегда готовила уроки вовремя и не стеснялась спрашивать, если ей что-то было не понятно.
Рабочий день подошёл к концу. Доделав все свои дела, Лиза напоследок зашла в учительскую и сдала классный журнал. Затем собрала свои вещи и вышла на улицу, направившись в сторону дома.
Маршрут проходил через старый парк, и дорога обычно занимала примерно полчаса. Был конец октября, и темнело уже довольно рано. Елизавета шла, неспешно прогуливаясь вдоль домов. Впереди виднелся парк с длинными аллеями, высоченными тополями и густыми кустарниками. Воздух уже был холодным, но Лиза холод чувствовать давно отвыкла, поэтому на ней было лишь легкое серое пальтишко. Она шла, любуясь постепенно засыпающими деревьями, которые, готовясь к зиме, сбрасывали листву, зловеще обнажая ветви. Из года в год она завороженно, как в замедленной съёмке, наблюдала за природой и тем, как в ней меняются сезоны. Она очень любила жизнь, любила этот мир и всё самое прекрасное в нём.
Подойдя к светофору и дождавшись зеленого сигнала, она стала переходить дорогу в сторону парка. Машин было не много – время было позднее, и автомобильные пробки уже успели рассосаться. Лиза шла вдоль длинного забора с редкими железными прутьями, направляясь к центральным воротам парка. Наконец, достигнув их, она ступила на центральную аллею. Немного осмотревшись, она поняла - что-то не так. Во-первых, она учуяла странный запах. Это был запах борьбы, запах сопротивления – смесь ароматов пота, крови и сухой листвы. Лиза не могла спутать этот запах ни с каким другим, в силу очень сильного обоняния, свойственного ей на протяжении уже очень многих лет. Во-вторых, из дальних кустов, что располагались в паре десятков метров от Лизы, доносился какой-то шум.
В тот момент Лиза ощутила, как её горло сковало сильное чувство голода, а дёсны заныли так сильно, что она едва сдержалась, чтобы не завыть от боли.
Значит, она не ошибалась! А она никогда не ошибалась. В колючих кустах барбариса, что разрослись вдалеке, происходило что-то страшное. Ещё раз оглянувшись вокруг и убедившись, что за ней никто не наблюдает, Лиза за пару секунд добежала до зарослей, и перед ней открылась ужасающая картина.
На грязной холодной земле лежала девушка лет семнадцати. Одежда на ней была разорвана. Девушка всхлипывала, глотая слёзы и кровь, сочившуюся из сломанного носа. У неё уже не было сил кричать и сопротивляться. Сверху, забравшись прямо на неё и заламывая руки, жертву крепко прижимал к земле какой-то мерзкий тип, с виду вдвое старше неё и, судя по его действиям, собирался надругаться над несчастной. На земле, рядом с его правой рукой, лежал острый охотничий нож.
Лиза ощутила, как её острые клыки, прорываясь наружу, едва не оцарапали внутреннюю сторону её губ. Глаза загорелись жутким ярко-красным пламенем, а чувство голода стало совсем невыносимым. Ей потребовалась всего доля секунды, чтобы раздвинуть густые колючие ветки и шагнуть внутрь зарослей к своей новой жертве, у которой уже не было абсолютно никаких шансов выжить.
Злодей обернулся и, увидев склонившуюся над ним Лизу, на пару мгновений замер. Затем, нащупав лежащий под рукой нож, схватил его и с силой вонзил учительнице прямо в сердце. Девушка, лежавшая на земле, издала громкий, полный ужаса крик, начав отползать подальше от происходящего. Лиза упала на колени, запрокинув голову назад, а злоумышленник, вынув нож из её груди, нанёс второй сильный удар, вновь проткнув сердце насквозь. Всё произошло за какие-то считаные секунды. Подняв запрокинутую голову, Лиза улыбнулась злодею, обнажив острые как лезвия клыки. Затем, схватив нож за рукоять, она с лёгкостью вынула его из груди.
- До чего же люди бывают наивными, - усмехнулась она, облизав языком губы. – Ты правда думал, что останешься безнаказанным? – Она посмотрела на съёжившегося от страха парня, который уже не был таким смелым, как минуту назад. Он уже не был похож на маньяка. Теперь он сам был жертвой без шансов куда-либо скрыться. Ещё немного, и она вдоволь поужинает его кровью.
- П-пожалуйста, не надо, - начал заикаться он, умоляя не приближаться к нему. – Я всё сделаю. Я больше не буду… Отпусти меня! Просто отпусти меня.
- Поздно, - ледяным тоном произнесла Лиза, мертвой хваткой взяв его за руки и повалив на землю. – Я уже очень голодна, благодаря тебе, - прошипела она, медленно пробираясь к пульсирующей вене на шее насильника.
Холод её рук и ледяное дыхание – одни из последних вещей, которые ощущал злодей в своей никчёмной жизни. Самой последней была сильнейшая острая боль в момент, когда Лиза пронзила его кожу клыками и начала жадно выпивать кровь, заполнявшую тело. Парень кричал, извиваясь от боли, но было уже слишком поздно. Она растягивала удовольствие, обрекая его на ещё большие предсмертные муки. Некоторые струйки тёплой жидкости просачивались мимо рта, брызгая по сторонам и вызывая у вампирши стоны наслаждения. Наконец, злодей затих, перестав сопротивляться и кричать. Лиза с лёгкостью отбросила его бледное обескровленное тело подальше в заросли и, слегка приподнявшись, вытерла губы и принялась отряхивать пальто от приставшей к нему сухой листвы. Подняв взгляд на дрожавшую в стороне молодую девушку, она спокойно произнесла:
- Тебе лучше уйти. Приведи себя в порядок и больше ничего не бойся. Я прослежу, чтобы ты дошла до дома. И пожалуйста, сделай вид, что мы никогда не встречались.
Девочка продолжала дрожать. За один только вечер она получила сильнейшие впечатления в своей короткой жизни. Во-первых, её пытались изнасиловать, с чем она раньше никогда не сталкивалась. Во-вторых, она никогда не верила в существование вампиров, один из которых сейчас сидел перед ней, спасши её от маньяка. И какое из этих впечатлений было сильнее – девочка не знала.
Вернувшись в свою большую пустую квартиру и оказавшись, наконец, одна, Лиза выдохнула, порадовавшись тому, как удачно сложился день. Ведь сегодня ей не предстояло дополнительно выходить на охоту, потому что пища была принята. Ей было очень жаль девушку, которую она спасла. Вампирша незаметно проследила за ней, когда та со всех ног бежала к своему дому. Увидев, как девчонку встречает испуганная мать, Лиза поняла, что можно и ей возвращаться домой.
Вот уже более двухсот пятидесяти лет как Лиза стала вампиром, и её дни часто протекали однообразно, ведь ей были чужды основные человеческие потребности – она не ела еду, которую привыкли есть люди, питаясь только кровью. Она убивала только плохих людей, которые несли в этот мир зло – насильников, убийц, живодёров и прочих, мешающих нормальной жизни. Ещё Лиза никогда не спала. Так и сидела длинными ночами в кресле-качалке и много думала о жизни. Иногда она коротала время за написанием рассказов и повестей и даже периодически издавала книги под разными псевдонимами, ведь в её долгой жизни происходило немало случаев, когда за ней снова и снова начиналась охота, и вампирша была вынуждена переезжать с места на место, меняя имена, города, страны…
Она верила в бога. Верила в то, что он милостив ко всем. В том числе и к ней самой. Она решила с утра непременно посетить храм и помолиться за свою душу, а также за души не безвинно убиенных ею человеческих особей. Она прекрасно понимала, что сама – убийца и, возможно, самый опасный хищник на земле, но поделать с этим ничего не могла, решив, что нужно жить – в том числе и на благо хороших людей.