ivantgoroww : Однажды... в НКВД

В преддверии очередной годовщины Великой Октябрьской Революции, Чагрову была спущена директива из Москвы - помиловать одного из заключённых, приговорённых к расстрелу. Директива дошла до начальника областного отдела НКВД поздно, основные обвиняемые по делу инженера Сотникова были уже расстреляны. Только трое недавно осужденных участников процесса оставались в тюрьме в ожидании исполнения приговора.

- Может всех троих отпустить в честь праздника, - улыбнулся первый зам Саблин, - чего мелочится? Основная банда разбита, оружие и ценности экспроприированы. Ты орден получил, меня в звании повысили, отпустим этих отщепенцев до следующей разнарядки на белогвардейский террор. Ведь если мы сейчас все зачатки ликвидируем, то что тогда нам с тобой на следующий год делать? За что ордена и звания получать?
- Найдём Сева, не беспокойся, не все господа из Крыму уплыли, здесь этой шушеры по углам прячется - стрелять не перестрелять. Осипов, пусть приведут из камер Пряхина, Колтакова и Майского, - повесив телефонную трубку, потёр ладони Чагров.

Через какое-то время в дверь просунулась лысая голова Осипова.
- Товарищ Чагров, осужденные доставлены.
- С кого начнём, а, товарищ Саблин?
- Без разницы, - отмахнулся зам.
- Тогда начнём с Колтакова.
Дверь открылась и Осипов ввёл высокого статного мужчину в офицерской шинели. Лицо Колтакова было бледное, изможденное, с тёмными провалами глаз.
- Присаживайся, - пихнул ногой стул Саблин. Колтаков послушно сел.
- Признаёте ли, вы, свою вину? - спросил Чагров. - Состояли ли в банде Сотникова, готовящую теракты против советской власти?
- Признаю, состоял, готовил, - тихо произнес Колтаков.
- Ну что же ёмко, - усмехнулся Чагров.
Саблин отвернулся к окну за которым разгорелось зарево рассвета и нервно жевал папиросу.
- Жить хотите товарищ?
- Все хотят.
- Все да не все и мало того - не все заслуживают. Вы знаете, что вам вынесен расстрельный приговор?
- Да.
- Почему же вы не пытаетесь защитить себя?
- Как, упасть вам в ноги и целовать сапоги?
- А хоть бы и так? Что честь офицерская не велит?
- Просто не вижу смысла, - пожал плечами Колтаков.
- Да к стене эту мразь белогвардейскую и всех разговоров, - не выдержал Саблин.
- Успокойтесь, Всеволод Львович, покурите.
- Покурил я уже.
- Значит сапоги мне целовать брезгуете и о прощении просить отказываетесь, я правильно вас понял Колтаков?
Лицо офицера передернуло, он издал звериный рык и бросился под стол обхватив рукой сапог Чагрова и прижимаясь к нему губами. Саблин выхватил браунинг и направил на копошащегося под столом Колтакова. Ошалевший Чагров вскочил и попытался освободить ногу от цепких рук бывшего ротмистра императорской армии.
- Не убивай, батюшка, всё сделаю, оставь мне жизнь, грех за мной – сглупил. Дети у меня, жена, прошу вас не губите, - стенал Колтаков, припадая губами к сапогу Чагрова.
Высвободив ногу Иван Моисеевич отступил к Саблину.
- Убрать эту собаку, пристрелить её к чертям! Осипов.
В кабинет влетел Осипов и схватив плачущего Колтакова, вытолкнул того в коридор.
- Это я так, про сапог, поддеть его сказал, думал будет белогвардейщину разыгрывать, благородство, а тут такие фокусы.
- Я же говорил тебе Иван Моисеевич, всё офицерьё недобитое - это бешенные собаки, а не люди. Я месяц сидел у Колчака в контрразведке. Хорошо, что бежать случилось, а так бы приморили сволочи.
- Осипов, Пряхина давай.
Вошел Пряхин и без приглашения плюхнулся на стул.
- Ну что господа жидокомиссары, довели вашблагородье до слёз? Нет, Пряхина вашими приёмчиками не прошибить - слёзы пускать не стану. Грыз я вас большевиков всю жизнь и грызть буду.
- Ты так говоришь Пряхин будто век ещё себе отмерял.
- А ты мне не грози - смерти не пужаюсь, тем более от руки твоей поганой.
- Жить хочешь Пряхин?
- Только не в одной стране с вами козлами. Жидомассоны. Педерасты, - зарычал Пряхин. - Убью гада! - Пряхин бросился на Чагрова, но в этот момент прозвучал хлопок выстрела. Пряхин запнулся на полушаге, тряхнул головой и упал навзничь, раскидав широкие руки. Саблин убрал браунинг обратно в кобуру.
- Метко стреляете, Всеволод Львович, - тяжело выдохнул Чагров.
- Мастерство не пропьёшь!
Осипов оттащил труп Пряхина развозя по полу багровую полынью.
- Давай сюда этого Майского и по домам.
- Слушаюсь Иван Моисеевич, только там с Майским ещё один, - виновато развёл руками Осипов.
- Не понял.
- Сегодня днём одного не дострелили.
- Как это не дострелили? - зарычал Чагров..
- Там это, - заволновался Осипов. - в общем, товарищ Алексеенко отказался расстреливать одного осужденного.
- На каком основании этот идиот отменил вердикт суда?
- Не могу знать.
- Где Алексеенко?
- Спит пьяный, в подвале.
Ярость огнём всходила на лице Чагрова из под воротника френча.
- Зубачёва мне, да, - кричал в трубку Иван Моисеевич. – Зубачёв, арестовать Алексеенко, да, блять, начальника расстрельной команды. Да, брось его в камеру. Да, ты всё правильно понял. В порошок сотру! - грохнул по столу Чагров.
- Алексеенко сотрудник опытный, надо бы разобраться Иван Моисеевич , что там случилось, - осторожно заметил Саблин.
- Осипов веди того не дострелянного, разбираться будем.
Человек, которого ввёл Осипов в кабинет слегка припадал на левую ногу. Лицо его было испещрено затянувшимися ранами, следами многодневных допросов.
- Кто ты?
- Человек.
- Смерти не боишься, человек, шутки шуткуешь? Ты хоть понимаешь где ты находишься?
- Да, люди рассказали мне. Здесь убивают врагов.
- Где он здесь людей нашёл? - усмехнулся Чагров.
- Разве вы не люди? - спросил арестованный.
- Всеволод Львович, ты вот что, сходи принеси мне дело этого молодца, похоже он душевно больным решил прикинуться, - Саблин кивнул и вышел.
- Хорошо, а звать то вас как мил человек?
- Мне много имён, выбирайте любое.
- Я тебя сволочь, сейчас, без суда и следствия... Повторяю свой вопрос, как тебя зовут?
- Не понимаю зачем вам моё имя, так ли важно оно для вас, если вы хотите меня убить? Ведь суд уже был и меня приговорили, однако ваш коллега во всём разобрался и помиловал меня.
- Он мне не коллега - он предатель и трус и очень скоро займёт твоё место у стенки.
- А как скоро наступит ваша очередь, Иван Моисеевич? Или мне к вам лучше обращаться Яков Моисеевич Цукерман?
Чагров ударил арестованного кулаком, тот покачнулся и упал на пол.
- Замордую, падла! - зверем взвыл Чагров и принялся бить арестанта сапогами по спине.
В этот момент вбежал Саблин и оттащил запыхавшегося начальника.
- Не дури Иван Моисеевич, чего сапоги об эту мразь портить, если хочешь я его из браунинга стрельну, как пса шелудивого.
- Не надо, - сказал Чагров, усаживаясь обратно за стол, - давай дело.
- В том-то и штука, что нет уголовного дела, нет записи об аресте, нет постановления суда...
- Как так?
- Вот так, - развел руками Саблин, - мистика.
- Никакая это не мистика, а вражеский шпион.
Арестованный отхаркнул кровь на пол. Левый глаз его заплыл в кровавой гематоме, а борода стала бурой от крови.
- Никто не может достоверно сказать, - начал Саблин, с интересом наблюдая за арестантом, - когда он появился в камере. Сам знаешь там народу по делу Сотникова сидела тьма, ну и судила его тройка во главе с Вольфом, так же скопом со всеми, ну и расстреливать так же повели.
- Значит жить хочешь, раз убелил начальника расстрельной бригады не убивать тебя.
- Кто же не хочет? Всякая тварь жить хочет. Даже ты начальник, особенно ты, ибо страх в твоей душе сидит громадный, пожирающий тебя изнутри. Ты боишься каждый день с самого того момента, когда открываешь глаза, до того момента, когда засыпаешь и даже во сне ты боишься, боишься, что за тобой придут твои же товарищи. Особенно ты боишься вон его, - арестант указал на Саблина, - и правильно делаешь. У него в сейфе лежит папочка на тебя, которую он собирает уже некоторое время.
- И что же в этой папочке? – ухмыльнулся Чагров.
Саблин выхватил браунинг, лицо его побелело от ярости.
- Отставить, товарищ Саблин, убрать оружие, - зарычал Чагров, - говори дальше.
- Там собраны все несправедливо вынесенные приговоры, не по закону расстрелянные и посаженые, на всех протоколах есть твоя подпись. Ещё в этой папке бумажонка, где есть твоя подпись - это акт подпольной троцкистской организации.
Лицо Чагрова побелело, а глаза налились яростью.
- Это всё ложь Иван Моисеевич, ну кому ты веришь, что ты слушаешь этого контрреволюционера?
- Осипов, - позвал Чагров.
Осипов вошел.
- Арестовать товарища Саблина, при оказании сопротивления стрелять без предупреждения.
- Как это арестовать? - растерялся Осипов.- А как же постановление?
- Моё слово тебе - постановление.
Саблин вытащил браунинг и положил на стол, убрал руки назад, когда Осипов защёлкивал на запястьях кольца наручников.
- Всеволод Львович давно уже в Москву метит, а как туда попасть? Только раскрутив крупное дело. А как он распутает крупное дело если вы стоите перед ним, и все лавры за его работу достаются вам, а так он несколько дел одним махом справит. И вас скинет и дорожку в Москву себе начнёт прокладывать.
- Он говорит правду?
В ответ Саблин лишь виновато опустил олову, он не хотел смотреть в глаза начальнику, которому втихаря уже слепил расстрельную статью.
- Мразь, - прошипел Чагров и рука его невольно вцепилась в рукоять браунинга, но совладав с чувствами он положил пистолет обратно.
Осипов осторожно подталкивая арестованного в спину вывел его из кабинета.

- Откуда ты это всё знаешь - про папку эту и про другое?
- Я много чего знаю.
- Например?
- Например, что геморрой у тебя и задница твоя полыхает адским пламенем, знаю, что пить ты стал много. Только и мысли о заветной поллитровке, которая дома тебя дожидается. Что думаешь убить меня сейчас и свалить всю вину на Саблина.
Чагров выстрелил в незнакомца, но пуля звякнув об стену срикошетила ему в лоб, предрассветный мрак в глазах начальника областного отдела НКВД сгустился и стал совсем непроглядным.

- Осипов, - крикнул незнакомец.
В кабинет вошёл Осипов изрядно уставший от бесчисленных ночных хождений. Злой и голодный.
- Начальник твой застрелился, - сказал незнакомец. - не выдержал груза ответственности.
- Какой ответственности?
- Ты же сам Саблина арестовывал. Значит товарищ Чагров проглядел контрреволюционный заговор в недрах управления. Знаешь, что за это сейчас делают?
В ответ Осипов ошарашенно качнул головой.
- И кто же теперь за главного?
- Звонили из Москвы, велели тебя назначить.
- Но я не могу, звание не позволяет.
- Обстоятельства.
- Постой, а откуда ты это всё знаешь?
- А я всё знаю, вообще всё.
- Ну да?
- Спрашивай, чего хочешь.
- Когда коммунизм наступит во всём мире?
- Никогда.
- Брешешь, вражина!
- А ещё я знаю, что твоя жена спит с лейтенантом Поповым и ты об этом знаешь, но молчишь, потому что боишься, что он заведёт на тебя дело и поставит к стенке.
- Откуда знаешь?
- Говорю же, я всё знаю, про всех.
- Так ты оттуда? - указывая пальцем вверх спросил Осипов.
- Можно сказать и так.
- Я так сразу и понял. Так, а чего делать теперь с этими белогвардейцем недобитым и другим?
- Ты же теперь главный Осипов тебе и решать.
- Не знаю... может расстрелять для верности?
- Можно конечно и расстрелять - дело твоё, только суда не было дела тоже не было.
- Как же не было, я же сам приносил.
В этот момент папки с уголовными делами взмыли к потолку и исчезли.
- Вот так чудеса, - раскрыл рот Осипов.
- Ну так что будем решать с осужденными, начальник? Одного то нужно выпустить.
- Ну не знаю, - пожал плечами ошарашенный всем случившимся Осипов. – Может офицерюгу отпустим? Он то вроде мужик не плохой, а этот Майский та ещё скотина. Он мне сразу как-то не понравился.
- Видишь, Осипов, как всё просто. Вот бумага об освобождении товарища Колтакова. Подписывай и делу конец.

Через час после того как пузатое солнце лениво выползло на небо, из неприметного серого здания областного НКВД вышел осунувшийся человек в видавшей виды офицерской шинели с запёкшимися пятнами крови на рукавах. Бывший ротмистр шёл, не поднимая головы и не оглядываясь, совершенно не веря в произошедшее с ним чудо.
- Всё-таки есть Бог, не дал сгинуть! - ротмистр перекрестился и поклонился высившейся за центральным базаром колокольне.
- Лоб смотри не расшиби, - улыбнувшись, сказал прихрамывающий на левую ногу человек, задев ротмистра плечом.
Колтаков недоумённо оглянулся по сторонам, но того уж и след простыл.

Из донесения комиссии по расследованию инцидента в областном отделении НКВД. Совершенно секретно.
Председателю совета министров НКВД СССР тов. Ежову.

В ходе проверки были выявлены строжайшие нарушения делопроизводства. В частности, было выявлено сфабрикованное дело против инженера Сотникова. Тов. Чагров совершил самоубийство. Тов. Саблин внятных объяснений дать не смог. В его сейфе был найден компромат на тов. Чагрова. Обязанности начальника на момент прибытия комиссии выполнял тов. Осипов. Произошедшее вызывает много вопросов, ответов на которые нет. И Саблин и Осипов ведут себя при общении неадекватно, рассказывая на допросах про какого-то странного заключённого. Сведений о котором нет ни в одном документе.
Ответственный по расследованию инцидента в областном отделе НКВД.
Тов. Царицин Ю. А.

Ответственному по расследованию происшествия в областном отделе НКВД тов. Царицину Ю. А.
Тов. Осипова и тов. Саблина расстрелять без суда и следствия. Остальных, кто проходит по этому делу срочно осудить и выслать этапом из города в течении суток.
Тов. Ежов Н. И.