Белая ворона : Всего лишь один стакан

Стася бешено ненавидела мужа. Она катила кресло с распластавшимся тяжелым, почти беспомощным телом по тёмному коридору, в котором гуляли сквозняки и воняло мышами. Ещё немного - и лестница, к ней зять приколотил две доски, чтобы можно было затащить наверх кресло. Спальня была на уровень выше кухни, но эти семь ступенек для высохшей до состоянии мумии женщины без такого приспособления были бы непреодолимы. Злобно допинав кресло до мужниной кровати, она практически перевалила его тушу на постель, бросила поверх одеяло комом, сунула в крючковатую руку чашку с водой и пихнула в перекошенный мужнин рот таблетки. С облегчением выдохнув добежала до кухни, достала бутыль с самоделовкой, набулькала полстакана и выпила залпом, занюхав деревянной горбушкой чёрного хлеба, валяющегося уже дня четыре на столе. Она эту горбушку ела вместе с мышами - те погрызут с одной стороны, Стася грызанет с другой. Самоделовка отогрела ледяное, сжавшееся от ненависти нутро, окатила смородинным ароматом и чуть ослабила зажим. Стася добрела до холодильника, отрезала кусок сала, красиво уложила его на засохшую горбушку и с треском впилась в бутерброд зубами. Потом, задышав легко и свободно, налила ещё полстакана и вышла на балкон, который окружал её дом со всех сторон.

Этот дом на берегу водохранилища им с мужем построила дочь. Ей очень нужно было освободить квартиру от поддающей слегка мамы и больного отца, и она выбрала именно такой способ. Мама не сопротивлялась, чувство вины не позволило ей упираться, и в один прекрасный день они уехали из города навсегда. Дом был построен в огромном СНТ, стоял на отшибе у самой воды, и до ближайшего жилья было не то что бы очень далеко, но все таки. Стася завела двух овчарок, нашла отцовское охотничье ружье, давно прикопанное от лишних глаз и зажила... Как могла…
Она бы не выжила в этой изоляции... Но у неё было лекарство. Под названием "Один стакан".

Лекарство Стася принимала пять раз в день - перед завтраком, после завтрака, в обед, ужин и перед сном. Пенсия ей позволяла покупать недорогую водку, и она делала себе наливочки. Здоровенный участок чуть не в двадцать соток рожал много ягод, и Стася за ними тщательно ухаживала - чего не вытерпишь ради великой цели - самоделовки. Лекарство позволяло ей мириться с действительностью, со страхом и тоской совершенно одинокого существования и ненавистью к этому свинцовому мужниному тулову. Которое только потребляло внутрь, а потом производило наружу. Если бы не лекарство, то она бы давно проломила голову своему уроду, вечно пялившемуся на неё слезящимися глазами и с идиотской улыбкой на перекошенных губах.

Стася не считала себя алкоголичкой. Она пила за один приём всего лишь один стакан. Стакан был небольшой, граммов на сто, поэтому бутылки ей хватало на сутки. Стася всегда умела остановиться, никогда не превышала дозу. И, даже если она собиралась выпить второй раз, бывало такое, то она наливала себе по половинке. Раз пропустит, посидит, побалдеет, закусит, потом нальет вторую половину и со вкусом, медленно, смакуя выпьет ещё. Так она делала по вечерам, сидеть на балконе, глядя на далёкие огни небольшого города за водохранилищем и по глотку пропускать в себя этот бальзам было ее главным и единственным удовольствием.

Стася не любила смотреть на себя в зеркало. Просто потому, что там отражалась не она. Та старая, истощенная до состояния скелета баба с совершенно синим лицом, чёрными подглазьями и фиолетовыми кистями ненормально костлявых рук, никакого отношения к Стасе не имела. Наверное поэтому, когда она выходила из дома, то всегда надевала шляпу, тёмные очки, перчатки и блузу с длинными рукавами. Но это летом. Летом дорога в магазин была хоть и долгой, но приятной - час до автобусной остановки, потом дождаться автобуса, потом также назад, с сумками. Летом ещё везло, всегда много дачников, нет-нет, да подведёт какой либо доброхот. А вот зимой…
Зимой дорога в магазин превращалась в поход. Стася надевала старую потрепанную шубу, свистнув, подзывала пса, и они брели по нечищенным дачным улочкам, проваливаясь в рыхлый, тяжёлый снег. Отогревалась Стася в автобусе, старалась сделать покупки в городе побыстрее, чтобы не тащиться потом в темноте. В такие дни она добавляла себе стакан. Заслужила...

Годы шли почти не отличаясь друг от друга, одинаковые, как кегли. Стася не замечала времени. Летом она была занята работой - уход за ягодниками отнимал много сил, да и самоделовка в почти промышленных масштабах - дело не простое. Водку она копила за зиму, дочь доставала ей и спирт, 365 бутылок необходимо было сделать обязательно.

А зимой Стася читала книги. Одну из комнат она полностью завалила книгами, которые ей привозили дети, собирая литературу у всех знакомых. Приняв стакан она производила раскопки, находила одну из книг, самую ценную, под сегодняшнее настроение, заваливалась на диван, закутывалась в старое ватное одеяло и проваливалась в иной мир. И выныривала оттуда только по зову мужа, который хотел или есть или ср.... Ну, или если ей пришла пора принять дозу…
Стася не считала себя ни несчастной, ни счастливой. Она просто не думала об этом. Ведь несчастье - это просто неправильно сделанный выбор. А уже сделанный выбор нельзя изменить. Его можно смягчить. И надо то всего... Лишь один стакан...