Ромка Кактус : Пять секунд до конца

Мэнни улетел на своей ракете, а Джен осталась там, в луже своих слёз. Куда девать руки, когда они сами по себе? Руки Джен шарили в её карманах, а потом нашли и сигареты, и зажигалку. Но руки не справились с зажигалкой и сигаретами, и всё это распалось в труху и попадало в лужу слёз. Так всегда бывает, когда руки сами по себе, а голова где-то сама не по себе, как это бывает у шизофреников, как это описывал Беккет. Мэнни улетел на своей ракете, спасаясь от чумы аллюзий, и слёзы Джен, свободные теперь от всякого контекста, катились по её щекам так легко, как новенький роллс-ройс в осенний пригород Парижа.

Серебристые листья старой липы и Джен, почти раздетая, такая беспомощная в ошмётках захудалой плоти, и пепел, что струится между ног, подобно музыке злых инопланетных ос. Вот Джен сжигает одну за другой фотографии из альбома, где она и Мэнни, и Мэнни в шляпе с усами, как у Граучо Маркса, и в этой дурацкой рубашке, а потом без неё.

Дождь начался, чтоб смыть цветную пыль с голых ляжек, а потом, через пять часов Джен была уже далеко на вечеринке, которую устроил один её приятель. Он только закончил Вест-Пойнт и теперь разделывал длинную свинью в ЛА. Он снял особняк недалеко от Беркли, штат Калифорния, карманы его хранили множество сигар, а сам он был как минимум птеродактиль, воскресший ради торжества науки над глупостью и царящей в мире преждевременной деменцией.

— Слышал про Мэнни, — сказал Билл.

Он предложил Джен свои сигары. Они выпили немного неразбавленного виски и кока-колы. Они потанцевали и потрахались.

— Думаю, мы расстались, — сказала Джен.

Она склонила голову, как бы давая согласие палачу забрать все претензии и снять все вопросы с остывающего тела, и пряди волос в электрическом свете посыпались, готовые для поцелуев. Билл предложил ей свои сигары, они выпили и немного потрахались.

— Мэнни козёл, — сказал Билл.

Какие-то подростки блевали с балкона в кусты роз и кидали бутылки. Один из них вылез на крышу и начал гулять там, наслаждаясь луной, а другие стали смеяться и кидать в него бутылки. Наконец его удалось выбить, и тело покатилось с крыши. Нога его застряла в стоке, и он повис вниз головой, словно повод поговорить об этом, но подростки ушли, а их смех, такой безмятежный, струился совсем из других причин.

— Ты так думаешь? — сказала Джен.

Глаза её наполнились слезами. Билл предложил ей платок, сигары, и они потрахались, устроившись на большой тигровой шкуре возле электрического камина. Она царапала ему грудь, лишённую волос, а потом он зажал ей рот рукой и одним сильным движением таза вправил все позвонки, разбежавшиеся было по своим делам, обратно в музыкальный строй её позвоночника.

— Иногда мы не замечаем то, что от нас скрыто, — сказал птеродактиль Билл.

Джен молчала, и тогда он предложил ей свои сигары.