Az esm : Ветер во сне

Воде дай зеркалом ты стать,
Расправь ее, убрав волненье,
Остатки сказок сосчитать
И умолять об избавлении.

Тиль Линдерман «Старый человек».


Квартира прокуренная, а денег тридцать рублей, пять банкнот по пять рублей, трёшка и два рубля, а ещё мелочь. Кроме этого ещё было два талона на автобус и один на троллейбус. На троллейбус надо оставить в недочитанной книге «Взгляни на дом свой, ангел» в виде закладки. Личный дневник следует спрятать в укрытие на антресоли, чтобы не нашли родители. В дневнике не было ничего, кроме бестолкового окончания любовной истории, тем не менее.

Мусор следует вынести, а жилье перед тем, как выйдешь, должно быть чистым, чтобы встреча с ним, когда вернёшься, была приятней.

Идёт июль, пятнадцатое число. Год 1985. Солнечный день.

По одиннадцатому маршруту ходит или «ЛиАЗ 677» или «Рафик» маршрутка. Подошёл «Рафик», значит это судьба.
Два синтика. Двадцать копеек. «Передайте, пожалуйста».


Здание автовокзала довольно новое- конец семидесятых. До Терскола идёт намытый до блеска «Икарус-255». Ян не знает, куда именно он едет, куда-то, а быть может никуда. Хочет поискать работу в горах.

Город удаляется. Здание ресторана «Лашин», похожее на элеватор. А может только в его восприятии похоже на элеватор.

А вот и поворот, где на пригорке большая надпись белыми буквами. «Пусть крепнет и процветает дружба народов СССР». Сейчас там эта же надпись. Только две буквы в центре остались, а из СССР сделали теперь надпись Россия.

Автобус остановился в Жанхотеко, это село такое.

Водитель сказал, что «стоять будем десять минут».
Ян купил в магазине бутылку персикового сока с мякотью с надписью «Булгарконсерв», открыл об железный уголок магазинного крыльца и пил из горлышка, сок был теплый. В Жанхотеко в 1985 году был базар, где продавали вязаные вещи. Базар часто бывал оживлённым днём.
Солнечный день. Худощавый рослый парень с бутылкой болгарского сока с мякотью. Обычный летний день. Из киоска звукозаписи на противоположной стороне играет «Модерн токинг».

Возле рынка остановились два автобуса «ЛАЗ» с надписью «Турист». Из автобусов вышли люди и разошлись по рядам. Две девушки, по видимому, экскурсоводы , приблизительно его, Яна возраста, одна черноволосая в белых брюках, другая светловолосая в джинсах просто беседовали о чём то о своём.
Та, которая была с русыми волосами, среднего роста, смуглая, не худая и не полная, белая рубашка с сеточкой, вышивка на плече, золотые сережки обратила внимание на то, что Ян её рассматривает.
Ян думал, что если у него лично есть идеал женской красоты, то пожалуй это она -сочетание смуглой кожи и больших синих глаз, приятная улыбка, полные губы. Девушка в его вкусе.
Ян думал, что хочет подойти и спросить, как её зовут.
Он поставил, недопитую бутылку с соком на крыльцо магазина, сам не ожидая от себя такого, подошел и промямлил: «Девушка, вы конечно извините, но мне очень хочется знать, как вас зовут».
-Странный вы. Меня зовут Оля.
-А меня зовут Ян
-Лена, собирай людей, ехать пора- обратился к девушке черноволосый водитель «Лаза».
-Значит, вас зовут Лена.
-Значит это не важно, -ответила Елена.
Who is it?- спросила по английски черноволосая и черноглазая девушка из другого автобуса.
I am Jan? –ответил Ян.

Теперь уже водитель «Икаруса», в котором ехал Ян сигналил к отправлению.
В сумке у Яна была книга «Повести и рассказы писателей ГДР». Почему именно эта книга с синей обложкой? Просто потому, что в тот день была именно эта книга и перьевая наливная ручка с позолоченным пером, которой он написал на первой странице книги номера обоих «ЛАЗ»ов, удаляющихся в автобусном окне.

Остановка в Тырныаузе. Тырныаузский автовокзал -размять ноги. здесь вкусные пирожки с мясом, очень хорошо под лимонад «Буратино». На въезде в город – социальный большой плакат: «Сделаем трезвость нормой жизни».За Тырныаузом пейзаж всё более романтичный за окном. Ян всё равно здесь ничего не знает, хоть и местный, но бывал в этих местах всего пару раз.
Из окон автобуса виден красный вагончик маятниково -подвесной канатной дороги, он в школе поднимался в таком вагончике, это возят рабочих наверх, на вольфрамово –молибденовые рудники. Они всем классом набрали большие металлические шары - их добавляют в породу, чтобы лучше дробилась.

Ян впоследствии никогда не сможет себе объяснить, почему он вышел именно тут – просто понравилось здание-пятиэтажка и напоминающее не то вигвам, не то то стеклянное кафе здание из больших бетонных треугольников перед пятиэтажкой.
Ян просто решил начать поиски возможного места возможного трудоустройства именно с этой гостиницы.
Гостиница называлась «Иткол».
Директор был на месте. Из вакансий предложил только уборщика. Семьдесят рублей, плюс койка в общежитии плюс высокогорные плюс питание, но за питание небольшой вычет из зарплаты. Всё подходило.

Ян написал два заявления. Первое о приёме на работу. Второе об обеспечении общежитием.

Молодой, лет двадцати семи на вид парень по имени Залим, это был комендант общежития, вручил ключ, сказав, что пока сосед в отпуске, Ян поживёт в комнате один. А если будет блюсти чистоту и не будет водить посторонних, то и после выхода из отпуска инструктора Жени, тоже поживёт один, потому, что у Жени «баба в Терсколе».
В комнате есть лимон. Лимон пока поливает Залим, но теперь будет поливать Ян.

Черноволосая невысокая девушка по имени Лариса показала ему место в столовой, где его будут кормить.
На ужин были котлеты из баранины, картофельное пюре, бисквит и сливочное масло.
Вечером погода изменилась, налетел ветер. В сосновом бору за пятиэтажной гостиницей несколько домиков для персонала. Яна поселили в самом дальнем от гостиницы-дальше начинался поросший соснами склон.
Вокруг домиков всё усыпано хвоей. Сосны. Где – то по другую сторону дороги гремит камнями горная река Баксан.
Это похоже на работу лампового радиоприёмника-такой монотонный гул, перебиваемый рокотом камней и свистом ветра.
В двух трёхлитровых банках со слов Залима отстаивалась вода для поливки лимона. У Яна была в сумке железная коробочка с надписью «Грузинский чай». Вылил из одной из банок воду, заварил чай в чашке, которую взял в столовой. Между прочим, спросив на то дозволения официантки и получив согласие.
Ему снилась девочка из автобуса. Она почему-то шла по казарме, где спало подразделение Яна. Её принёс порыв ветра, подкрашенный неоном дежурного освещения. Когда замкомзвод Борис визжал и лаял, а они вытаптывали большую лужу кирзовыми сапогами, казарма отражённая в луже превращалась в дребезги, а небо было затянутым тучами и солнечным одновременно.

Сквозь сон тянулась мысль, что в последний раз в Баку был такой вот ветер. И возле казармы там было что-то хвойное, что-то наподобие сосен, но не такие стройные корабельные исполины как эти.

Девочка, освещённая ослепительным, белым, с добавлением какой-то насыщенной желтизны лучом, улыбалась, светилась синим взором, в тон полосам на автобусе и махала рукой через отражающее окружающий мир стекло.