Петро Залупа : Буревестник

*
Женщина старая, с виду усталая, по Конюшковскому вдаль…
«Скольким сосала я, скольким давала я…» - думает, кутаясь в шаль

На каждый шаг её – воспоминание (ноги по снегу скользят)
«Первым Андрей был, позвал на свидание. Мать запрещала, а я!

Бегала между осин, солнце пряталось в кронах зеленых ветвей…
Как результат, пизда с хуем сосваталась. Ах, этот дерзкий Андрей!

Девственность - ты безвозвратно утеряна. Не до свидания. Прощай!
И засвистела меж ляжек «расщелина», знай только, Рая, кончай!

Он меня бросил, а после, как в омуте: нет ни имен, ни кликух…
Как-то ебли меня пятеро в комнате в пьяном дыму групповух:

Члены везде - и во рту, и в промежности, в анусе, между грудей…
Как я мечтала о ласке и нежности! Что ты наделал, Андрей!

Через перила, раздетая, свесилась с мыслями: Нахуй живу!?
Вот бы с балкона да вниз, будет весело… Или уехать в Москву?

*
Звезды Кремля - свет вечерний, таинственный, бой легендарных часов.
Где ты мой милый, родимый, единственный? Я тебя жду (без трусов)

Холодом лютым Москва меня встретила (лучше и не вспоминать):
Я на «Казанском» парнишку приметила, с ним мы делили кровать

Он оказался из Питера сладенький, бойкий такой паренек
Лихо ебал меня, голую, в валенках (кажется, звали Санек)

Нам было весело, выпили красного, вышла поссать в туалет,
Быстро вернулась… нет сокола ясного, выпорхнул в зимний рассвет!

Мне повезло. Жила рядом с Остоженкой (койка в общаге была)
Я была юной, красивой, восторженной, жизнь разбитную вела

Воры, мошенники, блоть пересыльная, бонзы из КПСС -
Все по мне ездили, я была сильная, знала в деталях процесс

Как - то влюбилась. Весна растревожила девичью душу мою.
Был инженером он, звали Серёжею, вялил меня на хую

Позже женился на девушке - паиньке (так настояла родня)
А называл меня, ласково, «заенькой» - всё оказалось хуйня!

Нахер любовь мне – говно беспонтовое, слезы, и ночи без сна!
Я молодая бабенка, фартовая… Ну - ка, налей мне вина!

Так пролетело лет двадцать, наверное, мимо, как стая ворон…
Быть содержанкой профессия верная, нужен лишь старый барон

Так я косила пиздою и жопою, ртом и рукой, иногда,
Помню, бывало, по ляжке похлопаю - бабки там были всегда

Эх, годы, годы - грачи перелётные, нет у вас жалости, нет!
Жизнь в одиночестве, койки холодные, тусклый закат и рассвет

Если б не он, моя бестия рыжая, преданный, искренний друг,
В жизни такой давно смысла не вижу я: нет ни детей, ни подруг…

*
Вспомнив о рыжем, она шаг ускорила, заторопилась, видать…

Тонким ценителям – сценка из порева (можете понаблюдать):

Бабка раком изогнувшись, член резиновый во рту,
Дрочит левою рукою хуй сиамскому коту!

А по видео порнуха, на экране сущий ад,
И кричит в пылу старуха: Рыжий, жахни бабку в зад!

Тут, из бабкиной из спальни, из-за двери, во всю прыть,
С лаем, с мордою нахальной, с членом - лампою паяльной

Кто же это может быть?

Это Рекс, дворняга бойкий (полон сил, лихой ковбой)
Прыгает, как мячик, в койку, в бабку входит он елдой!

Бабка стонет, бабка воет, вся лохань её горит…
Буря мглою небо кроет, Ленин с Горьким говорит,

Пушкин, Бунин, Блок и Тютчев, Голсуорси и Ролан,
За бокалом обсуждают взрослой женщины роман

Раззадорившись Бианки восхищается, кричит:
«Блядь, каких размеров банки! Сука, у меня торчит!

Эх, поддай еще родимый, чтобы клитор обгорел,
Чтоб она была любимой среди всех собачьих тел…»

ЭПИЛОГ:

В окна дышит ночь глухая, тени по - полу плывут,
Кот, собака, бабка Рая чай на кухне молча пьют

Потревоженная ветром, шторка старая шуршит…
Пахнет травами и летом, на бульварах - ни души!

Кот вздохнул: - «Из птичек кто бы нам сейчас душевно спел?!»

- «Спят, наверно, долбоёбы…»

- «…Буревестник охуел!»