Мыслитель : ОТДЕЛЬНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ (УИ)

Когда я три-четыре года был на рабочем месте в одной с ним комнате, он скучал, иногда задрёмывал. Пилил надфилем графитовый чурбачок, образуя в нем многочисленные параллельные плоские каналы. Ширина канлов и толщина перегородок между этими каналами 1...1,5 мм. Общие габариты чурбачка 2...3 см.
Он пытался уговорить другого инженера на имевшейся в его распоряжении экспериментальной установке нанести на графит пиролитическое покрытие из карбида ниобия. Это покрытие толщиной ~ 50 мкм должно защищать графитову ю основу от разрушения водородом с последующим образованием углеводородов. Всё это — при температурах до 3000К. Американцы потом быстро сделали наземный прототип атомного ракетного двигателя. Испытали его в пустыне Невада и выяснили, что карбидные покрытия не вполне спасает графит от разрушения потоком горячего (2200...2300К) водорода. Именно в этом графите содержался в нужной концентрации уран, который и делал всю эту конструкцию действующим атомным реактором. Американцы испытали по этой технологии небольшой реактор "Нерва", потом большой "Феб". Задумались о том, чтобы вместо графита с карбидным покрытием применять блочки из карбида циркония с содержаащимся в нем ураномм. Не сделали и бросили эту затею. А в Росссии эту идею воплотили в жизнь и в начале 80 г.г. в Казахстане испытали наземный прототип. Окказалось, что там, где водород не слишком горячий, карбид трескается от термических напряжений, а там, где горячий — подвергается ползучести, деформации, спеканию.
На выходе каналов, в которых нагревается водород, стоят не содержащие урана дырчатые решётки. Они тоже разрушаются, и часть керамических деталей с ураном вылетают с потоком водорода в окружающее пространство.
Эти мелкие 2...3 мм керамические деталюшки, содержавшие уран и осколки деления, нужно было разыскать и собрать. Задачу эту, конечно, выполняли солдатики, которые построились цепью и прочесали территорию стенда (⌀ 0,5...1км) и окружающую местность. Само исследовательское изделие отправили в т.н. горячую лабораторию, где за толстыми стеклами с применением манипуляторов произвели разделку передовой НИ техники и кое-что выяснили.
Этот кореец, Борис Семенович, уйдя от нас, многие годы сидел в спец НИИ вблизи ж.д. станции Подольск. Передавал ценный научный опыт смежному Министерству. Дожил до инвалидности, ковылял на одном костыле. Прожил 83 или 85 лет.
Очень хорошо играл в шахматы и пел тенором.
С женой разошелся. Дочь стала (ну, конечно, в молодые годы) альпинисткой.
Агитировал меня ехать в Тибе, искать мудрость в ашраме.
Одно время рядом с нами сидел мол. спец Володя Захаров — сын Маршала Захарова. Скучал, играя в пристенок.