Az esm : Безбрежные моря дальних планет

Классического контрольно –пропускного пункта не было. Были просто стальные ворота. Калитки тоже не было. Возле ворот стояла телефонная будка без стёкол. В телефонной будке был телефон «тапик» и стоял дневальный. Провожающих парней было трое плюс этот дневальный. Обнялись на прощание.
Иван не спеша шёл вокруг части в сторону чайханы. По другую сторону улицы от той самой отдельно стоящей чайханы, где подавали бублики и чай, а также играли в нарды, были серые пятиэтажки, а во дворе пятиэтажек советские ржавые контейнеры для мусора. Иван достал из внутреннего кармана «парадки» пачку писем, из брючного кармана спички и стал жечь эти письма, где в последнем было написано « больше не надо писать, прости».
Прошлое должно сгореть. Информация, которая была в письмах, уже не имела значения.
Значение имел только поезд «Киев –Баку» только боковое нижнее место, которое ему выдали в билетной кассе. Вокзал в закатной оранжевости. В Баку начиналось лето.
У друзей его родителей, живших в районе старой бакинской телевышки, хранились его гражданские вещи. Вещи были в старомодном клетчатом чемодане:футболка, брюки и туфли.
Из армейского имущества кроме парадки и вещмешка, были черные солдатские тапочки. Переодевшись в туалете плацкартного вагона, младший сержант Шульгин взглянул на себя в зеркало. Он отвык от себя не в униформе. Придётся заново привыкать.
Вечер. Поезд стоит в Прохладном. У Шульгина десятка советскими. А какие ещё тут могут быть в 1986 году? Этого хватает на такси до Энска.
После ужина с бутылкой вина в доме у деда пошёл в другой район города в квартиру. Мать всё больше обитала в родительском доме. А Шульгин хотел побыть один. Это было то, о чём он мечтал в армии всё это время- закрыться от мира и побыть одному.
И ты идёшь по городу. И за тобой летят бабочки. Послезавтра перегар выветрится, и он встанет на учёт в военкомате. И поймёт, что наконец - то всё покончено со всем военным, с наслаждением осязая прелесть свободы.
Каждый раз всё начинать с начала. Думалось Шульгину, что то, что подруга перед армией была всего одна это неправильный подход. Потому, что может быть у кого-то это хороший вариант, а кто-то остаётся у разбитого корыта. А Ивану сейчас было всё равно –Тамара или Вера. Но их ещё снять надо. С ними надо ещё познакомиться. А сейчас есть только пачка сигарет. Значит всё не так и печально, а сигареты называются «Родопи». А свобода это не осознанная необходимость. Свобода многополярна, многовекторна и зависит от множества вещей. От возраста тоже зависит. От времени года. От состояния здоровья. Свобода не предусматривает хождения в ногу. И ещё свобода не предусматривает того, что надо думать как все.
Он обзвонил всех своих одноклассниц. Встретится согласилась одна. Её звали Алёна. Они выпили вина. Хорошего вина, венгерского. Поговорили. С Алёной надо было или серьёзно или никак. Он проводил её до дома. Вернулся в свои апартаменты. Слушал в магнитофоне «Комета» сборник англоязычного рока, не громко, чтобы не мешать соседям, курил и думал, что с ней надо всё по домострою и в соответствии с моральным обликом, а он не готов. Когда проснулся, сквозь гардину просвечивало одно не погасшее окошко соседней пятиэтажки, бобина крутилась в самостоятельном и одиночном вращении, шелестя лентой.
В «зале» двухкомнатных апартаментов на письменном столе белела печатная машинка «Любава».
Повинуясь какой –то странной прихоти Иван вставил лист бумаги в машинку и напечатал:«Океан дыбился и ждал. У него не было берегов и островов. Корабль сначала сбросил систему парашютов, а потом приводнился, включив двигатели, которые образовали облака. Роботы подняли мачты и развернули паруса. Команда из пятидесяти человек заняла места по вахтенному расписанию. Тэй находился в самой верхней рубке надстройки и думал : «Много ли это –сто световых лет от земли?»»
Иван нашёл в кухонном шкафу пачку грузинского чая. Высыпал в заварочный чайник. На кухонном столе лежал библиотечный том «Соляриса» Станислава Лемма. Подумал «Сто световых лет –такое расстояние земной космический корабль никогда не преодолеет. То есть вообще никогда. А тем более доставить в другой конец галактики целую роботизированную подлодку».
Ивану снился бесконечный океан. Подводная лодка с парусами зарываясь щучьим носом в волны шла навстречу висящему в небе оранжевому светилу, держала курс сквозь густой туман, пронизанный светом словно вертикальными, напоминающими свечи столбами. Во тьме плещущихся глубин шевелились неземные огромные гады. Океан ждал. Птиц не было, но крылатые рыбы, парили над волнами, над парусным судном, они были разных цветов и размеров.
Утром был дождь. Ваня встал. На трюмо стоял синий телефон с таким же синим, но более светлого тона диском. Ваня проснулся. Он заснул по диагонали на широкой кровати, на которой мама спала с отцом, пока отец ещё жил с ними. Там же возле телефона лежал червонец с нарисованным Лениным. Холодильник назывался «Орск». В нём была только запечатанная бутылка коньяка «Вайнах» и пачка маргарина «Солнышко». Часы на серванте показывали пол девятого утра. «Надо купить чего-нибудь к чаю». Когда спускался вниз и выходил из подъезда, увидел дворника Сашу. Два года назад последним, кого видел во дворе был тот же дворник. Дядя Саша одетый в синий плащ –палатку сосредоточено мёл двор и размыто отражался в луже на асфальте, исполосованном каплями, напоминающими мишени. Дворник не заметил Ивана, чему Иван был рад. Иван вышел через дворы, состоящие из пятиэтажек ( это не тафтология, потому, что пятиэтажки реально были), перемежающихся с гаражами цвета корабельного сурика, на проспект Мира. Знакомый гастроном, где приобрёл кусок варёной колбасы, сливочного масла и батон. Возле кассы стояла небольшая очередь. Последней стояла жилистая высокая блондинка в клетчатой юбке миди, в однотонной рубашке типа «батник» и с причёской а ля Мирей Матье, только волос был естественного русого цвета.
Девушка держала в руке маленький складной зонтик. На плече болталась светло синяя в том батника дамская сумка.
«Встану за дылдой. Фигура классная у неё».
Когда дылда обернулась, узнавание длилось несколько секунд. Это была волейболистка Лена из параллельного класса.
-Привет.
-Привет.
-Лена ты пьёшь коньяк?
В данной сиуации ответ напрашивался сам собой, но реальность ломала стереотипы.
-Вань ты хочешь меня пригласить на коньяк?
-Да, хочу.
-Когда?
-Прямо сейчас.
-Тогда давай конфет купим. Или шоколадку.
-Давай.
Когда открывал дверь, не верил, что Лена Волосатова так запросто заходит к нему. Она была у него один раз, когда учились в восьмом классе. Может быть, и начали бы встречаться, но он влюбился в девочку из совсем другой школы. А потом видел Волосатову с каким то парнем. Парень выглядел намного старше. Хотел закурить, но Лена попросила этого не делать. Сказала, что не выносит табачного запаха. Они слушали магнитофон, но пополудни всё случилось. Катушка магнитофона снова вращалась, и это было «дежа вю».
-Лена ты останешься со мной.
-А ты этого хочешь?
-Да.
-У меня сегодня отгул был на заводе. Давай завтра после работы.
-Давай.
-Тогда я пошла. Завтра увидимся.
-Я провожу до остановки.
- Я всё там же живу, где и раньше. Забыл? В «Китайской стене». Можешь проводить.
Они идут через базарчик, где бабушки продают фрукты и овощи, а также цветы, маринованные грибы и солёные огурчики, семечки и пастилу. Перед семиэтажкой, что в народе называется «китайская стена» круглое кафе под названием «Дом чая».
Шульгин вернулся домой. Дальше как на автомате вставил ещё один лист бумаги в печатную машинку.
«Появившийся водяной червь был больше чем судно. Четыре глаза, жабры вдоль туловища. Но эти подробности капитан рассмотрел потом, просматривая фильм с камер наблюдения. Электронный мозг принял решения раньше. Двигатели вертикального взлёта зажглись даже раньше, чем мачты втянулись в корпус. Вода превратилась в красный пар. Корабль взмыл.
Через несколько минут корабль выпустил вертолётные лопасти и завис над водой. Снизу было видно, как сваренных в кипящем бульоне огромных морских червей пожирают другие, более мелкие обитатели планеты».
Шульгин видел во сне Лену. Она была в светлых и тёмных полосах, похожая на зебру. Он думал, что нужно будет проснуться, для того, чтобы выключить магнитофон, в котором играло «Тайм» Пинк флойд.
«Из воды высунулись ещё несколько червей. Они в несколько раз превышали размеры корабля. Один из них подпрыгнул высоко над водой и ушёл в пучину.
Капитан смотрел вниз и думал, что инопланетная жизнь конечно интересное явление, но слишком опасное. «На базу,-скомандовал он, экипаж по местам!»
Сквозь дрёму зазвонил телефон. Иван поднял трубку, но её положили.
«Странную историю я придумал, -думал Иван. А кто его знает? Вот мы стремимся к далёким мирам, а встретим там лишь солёный океан без берегов и пожирающих друг друга чудовищ?»
Вечером он ждал Лену возле подъезда. Она была в синих обтягивающих джинсах, белой кофте. На шее серебряный кулон в виде трёх летящих голубей.
Они дошли до проспекта Ленина. Проспект был ярко освещён, где то над горой горел розовым огнём подсветки факел ресторана в виде головы богатыря. А там за горой ждал океан. У Шульгина было только одно желание, чтобы эта женщина, появившаяся из вчерашнего дождливого утра больше не исчезала. В неизведанной тревожной и зыбкой дали за линией горизонта, горизонта событий а может быть просто где-то во времени и пространстве ждала заполненная чудовищами пучина, приветливо подставляющая вздыбленную полусферу искрящихся вод сладострастным животворящим струям энергии, исходящей от звёзд.