rak_rak : Усатый гл.4

глава четвертая
" Б О Й Н Я "

В кабинете воцарилась тишина, изредка нарушаемая агуканьем малышей, возившихся в своих кроватках. Усатый потянул носом, учуяв вожделенный запах свежей пищи.
- Дай мне ребёнка! - потребовал он у старшей медсестры, которая проглотила язык со страху, догадавшись, КТО перед ней стоит.
- Шустрее! - Людоед нетерпеливо взмахнул шилом, со свистом рассекая воздух.
В стеклянную дверь стали заглядывать любопытные, не понимая толком, что происходит. К медсестре вернулся дар речи:
- Пожалуйста... я... не надо...
- Что-о-о?!! Чего не надо, а?
- Не трогайте детей... Пожалуйста! Я вас умоляю...
- Она меня умоляет! Ха!
Одна из нянек тихонько отступала к столику с местным телефоном. Покосившись в её сторону, Усатый встрепенулся и уставился на женщину бешеными глазами.
- СТОЯТЬ! - людоед, тяжело дыша, обвел присутствующих страшным взглядом.
- Убью.. - выдохнул он и шагнул по направлению к кроватке, из которой торчала пухлая ручка с позвякивающей погремушкой.
- Не пущу!!! Скотина! - сидевшая на полу нянька, неуклюже бросила свое грузное тело вперед и схватила убийцу за ногу. Усатый зарычал, дергая ногой, и занес шило над кричащей женщиной. Толпа за стеклом ахнула.

***

Описав сверкающий полукруг, острие вонзилось в затылок няньки, и вышло у нее изо рта. Люди за стеклянной дверью в ужасе вскрикнули, отшатнулись и попятились. Усатый, сидя на корточках, вскинул перекошенное злобой лицо, и уставился на толпу. В глазах его полыхало безумие. Не отрывая взгляда от перепуганных людей, людоед проворачивал и расшатывал шило, постепенно извлекая его из черепа няни.
Наконец, нервы у кого-то из медсестер не выдержали, и за спиной Усатого прозвучал пронзительный визг. Убийца вскочил, выдрав из трупа шило, и яростно стряхнул с него кровь на пол.
- А-а-а!!! - людоед, по-видимому, тоже потерял терпение, - Визжать, да?!
Одним прыжком преодолев расстояние до кричащей женщины, Усатый очутился рядом, и шило его заплясало, делая из жертвы решето. Во все стороны летели брызги крови и ошмётки мяса. Когда кровавое облако рассеялось, мясник стоял, с ног до головы облитый горячей кровью, и привычно отряхивал свое орудие, а у ног его, бесформенным мокрым куском, неподвижно лежало то, что две минуты назад было полной сил и здоровья женщиной. За время этой процедуры никто из окружающих не издал ни звука, только пожилая акушерка схватилась за сердце и повалилась ничком, увлекая за собой табуретку. У стеклянной двери уже никого не было. Усатый, тем временем, неторопливо расстегнул пропитавшийся кровью халат и скомкал его.
- Лови!! Ха-ха!.. - Убийца усмехнулся и швырнул сочащийся ком оцепеневшей медсестре. Женщина не отреагировала; халат хлестнул её по лицу и сполз на пол.
- Жопа! - с раздражением прокомментировал Усатый. Обернулся к сестре, стоящей у телефона, и рявкнул во всю глотку: - ЖОПА!!!
Женщина испуганно попятилась и, споткнувшись, плюхнулась на стул.
- Вот. Так и сиди, - посоветовал людоед, вытирая белой простыней лицо и шею. Провел рукой по волосам, пропуская их между пальцев и стряхивая сгустки крови. Промокнув уголком полотенца усы, и подоткнув его за воротник, наподобие обеденной салфетке, людоед потер ладони и произнес: "Ну-с, приступим!"
И двинулся на женщину, застывшую в столбняке. На пути к кровати, в которой было ВКУСНЕНЬКОЕ. Усатый молча обошел медсестру и заглянул в кроватку. Ребенок был укрыт с головой. Скрюченная, жилистая, заляпанная подсыхающей кровью, пятерня подцепила одеялко пальцами-крючьями и сдернула его. Под ним лежала еще одно одеяло, свернутое кульком, погремушка и изгаженный подгузник: ребенка не было.
Усатый стоял над кроваткой, и его лицо постепенно становилось сизого цвета.
Сжав в кулаке погремушку, он с мутными глазами двинулся ко второй кровати. Она также пустовала. Людоед, пошатываясь, пошел обратно. Приблизился к медсестре вплотную.
- Где? - просипел он, тряся перед лицом сестры проклятой погремушкой. Женщина по-прежнему находилась в шоке и не отвечала.
- Да я... вас... - тут внезапно убийца пришел в себя: - ВСЕХ УБЬЮ!!! - этот дикий рев был, наверно, слышан за два квартала:
- КУДА!!! СПРЯТАЛИ!!! УБЬЮ!!!
В бешенстве расшвыривая стулья и опрокидывая столы, Усатый с треском распахивал створки шкафов и тумбочек, и вываливал их содержимое на пол. Рылся, обнюхивал и, не найдя ребенка, с ревом раскидывал вещи ногами, и устремлялся к следующему шкафу. Через пять минут все шкафы и тумбочки были выпотрошены, а их содержимое разбросано по кабинету.
Убийца, тяжело дыша, осмотрелся. Взгляд его упал на огромный письменный стол. Торжествующе взрыкнув, людоед подскочил к нему, выдвинул самый большой нижний ящик и запустил туда свои лапищи... Там они, там!.. Под папками...
Но под папками не оказалось ничего кроме таких же папок и степлера. Лицо Усатого вновь приобрело сизый оттенок; он резко выпрямился, злобно задвинул нижний ящик, и выкатил средний. Пусто, на дне катаются два карандаша.
Дико заорав, психопат выдернул с корнем два маленьких верхних ящичка и, в неистовстве, запустил ими в дальнюю стену, где они от удара разлетелись в щепки. Людоед извлек из рукава шило, подобрал выпавшие из ящичка хирургические ножницы и побрел к прикипевшей ко стулу медсестре. По пути он в последней надежде заглядывал побелевшими глазами в большие урны, наполненные всякими тряпками, он даже наступал на их содержимое ногой и мял - но никто не пищал и не "агукал", и он шел к медсестре с обнаженным шилом, и в его глазах она видела свою смерть.
...
Между шеей женщины и острием шила оставалось менее двух метров, когда как чуткое ухо маньяка уловило приглушенное пищание.
Усатый зашевелил ушами, пытаясь определить источник звука. ТАК ПИЩАТ ГРУДНЫЕ ДЕТИ! Пищание доносилось явно со стороны сестры. Людоед присмотрелся
внимательней... Медсестра сидела на стуле, растопырив халат, и прикрывала им маленькую тумбочку, из которой уже явственно слышались писк и возня.
- Та-ак. - убийца остановился. - Значит - так. Значит - прячем... Да?
У женщины пересохло во рту. Людоед секунду посмотрел сощурясь, усмехнулся и спрятал шило и ножницы.
- Ну, доставай, - со спокойной интонацией, предложил он.
Медленно, словно во сне, сестра отворила дверцу. Плач и пищание стало отчетливо слышно во всем кабинете. В ноздри людоеда вновь ударила волна одуряющего запаха.
- Доставай! - повелел Усатый хриплым от нетерпения голосом, раздувая ноздри.
Медсестра скосила глаза на агукающие свертки. И эти милые пухлые малыши должны превратится в закуску для этой омерзительной твари! Господи... Она представила, как их нежные косточки и хрящики будут хрустеть на желтых зубах чудовища и оно, давясь, будет выгрызать им, по обыкновению, сердца...
- Нет!!! - она вскочила, захлопнула дверцу и перекрестила людоеда. - ИЗЫДИ САТАНА!!! Сгинь-пропади!
Усатый удивленно смотрел на юродствующую медсестру. Она кричала и осыпала его страшными проклятиями и угрозами. Удивление быстро сменилось раздражением и привычной злобой. Убийца ринулся вперед и оплеухой сшиб сестру с ног.
- Брысь отсюда! - пинком отшвырнув женщину, пытавшуюся подняться, он распахнул тумбочку и обеими руками выхватил из недр два вопящих свертка.
Маньяк запрокинул голову, и во весь голос безумно расхохотался. Затем положил один сверток на тумбочку, а другой поднял на вытянутой руке. В другой его сверкнуло шило. Перехватив ребенка за жиденькие волосики, людоед принялся полосовать пелёнки шилом, избавляя таким образом пищу от упаковки. Ребенок пронзительно кричал. Его покрывали уже многочисленные порезы. Ничего, пусть сок даст! Наконец, все пелёнки на полу и можно приступать к трапезе.
Людоед схватил младенца за шею, разинул пасть и поднес к ней лакомство. Медленно погрузив зубы-бритвы в мягкое податливое тельце новорожденного, Усатый СМАКОВАЛ. Через минуту людоед с хлюпаньем высунул окровавленную морду из внутренностей и выплюнул на тумбочку маленькое сердечко. Ребенок давно затих и сделался противно липким, и скоро начнёт остывать.
Нужно поспешить.
Людоед запрокинул голову, вывихнул челюсть, и стал запихивать теплый трупик себе в глотку. Давясь и выкатив глаза, он с натугой проталкивал в желудок слишком большое тело. Вот торчат ножки, а через секунду и они исчезают в окровавленной пасти зверя. Усатый
сглотнул, вытер рукавом слезящиеся глаза и попрыгал на месте, чтобы утрамбовать обед. Отдуваясь, он немедленно взял другой сверток. Поднял...
Внезапно послышался топот за дверью, короткие отрывистые крики. Усатый нахмурился, вглядываясь в стеклянную дверь. Топот стих.
Людоед пожал плечами и занес шило...
Три длинные автоматные очереди ударили сквозь стекло одновременно, отрывая по локоть руку с зажатым в ней шилом. Сразу же сквозь открывшийся дверной проем в кабинет с кувырком прыгнули двое спецназовцев в противогазах. Маньяк взвыл, роняя жертву, и отступая
назад. С глухим хлопком из проема вылетела газовая граната и ударила людоеда в грудь. Отлетев назад, маньяк ударился головой об угол железного шкафа и повалился на груду скомканных тряпок.
Он немедленно попытался встать, но в грудь и по ногам ему тотчас же ударили пули. Людоед завозился, прижимая правую культю здоровой рукой, между пальцев ручейками текла кровь, в глазах горела ненависть.
- Поганая тварь! - один из бойцов не выдержал, и с размаху врезал прикладом по измазанной кровью физиономии Усатого. - Сдохни, гад!
Направив на маньяка автомат, он двумя очередями крест на крест прошил ему грудь. Людоед откинулся навзничь, и замер, закатив глаза.
От двери послышался голос:
- Не подходи к нему! - и начавший склонятся, чтобы пощупать пульс, боец отпрянул. Перешагнув перегородку, в кабинет вошел человек в респираторе, держа наготове пистолет необычной формы. Левая кисть у него была перебинтована.
- Отойди, - он приблизился к распростертому телу и прицелился. В кабинете стало тихо, только было слышно дыхание людей в противогазах. Внезапно людоед шумно втянул воздух и стал подниматься. Из ран на груди кровь даже не сочилась. Послышался свист, и в горло убийцы вонзилось несколько толстых игл. Усатый схватился за них, выдернул и отбросил. Майор присел и выпустил еще две и
попал в шею над ключицей. Людоед зарычал, потянулся, но на полпути рука его бессильно повисла, и он грохнулся на бок, подобрал ноги и захрапел, пуская из носа кровавые пузыри. Помещение уже кое-как проветрилось, и спецназовцы принялись стаскивать маски, ошалело
переглядываясь. Один из них спросил:
- Командир, чем это вы его, а?
Майор снял респиратор, достал сигарету, прикурил.
- Этой дрянью медведей усыпляют, - ответил он. - Или слонов. И я не уверен, что эта штука на него подействовала, хотя я вкатил ему столько, что хватит на зоопарк...
Все посмотрели на поверженного маньяка: он лежал по-прежнему на боку и больше не храпел; глаза его были открыты и подернуты мутью.
Кто-то подошел и потыкал с расстояния стволом автомата:
- Да не, как бревно...
- Все равно, осторожнее, - посоветовал майор. - Эта тварь ведь даже не животное...
Людоед не был мертв. Он пребывал в состоянии оцепенения, и по мере того, как препарат начинал действовать, все глубже погружался в забытье.
"Вынесете ребенка - здесь газ, идиоты..." - как сквозь вату доносилось до Усатого. "..Давай, давай..." .. "..Не прикасайся к нему, ты что?!.." ..
"..Боже, это просто какой-то.." ..."..где сеть, черт бы те.."
"..ну, пакуй его.."
.. .. ..