Напополам : To the Moon and back

Каждый раз, когда я слышу песню группы Savage Garden «To the Moon and back», я вспоминаю себя в восемнадцать лет. На письменном столе под стеклом у меня был фанатский иконостас с фото этих парней. Я заслушивала до дыр кассеты с их песнями. Как же я тогда была влюблена в парня, чертовски похожего на солиста этой популярной группы. Мне нравилось трогать серьгу в его ухе – в точности, как у Даррена Хейза. И еще я любила гладить и сжимать его жесткие темные волосы на затылке, когда мы целовались. Ничего у нас не получилось: все закончилось быстро, нелепо романтично и как-то неинтересно, даже тосковать не о чем. В восемнадцать лет мир вокруг быстро меняется.
Меня закрутило в любовной драме с пятидесятилетним мужчиной – руководителем частной клиники, куда я попала случайно, как мы обычно думаем. Но все в жизни, видимо, не случайно. Кстати, он был японец. Самый настоящий. В его кабинете всегда пахло какими-то травами. Японская медицина не привычная для нас с детства больничная система с таблетками и уколами. Это своя философия: обретение гармонии с природой и самим собой. А мы обретали гармонию друг с другом. Как там правильно говорится – слияние ян и инь, кажется так?!! Ну, или каждый отрабатывал свою карму: он играл роль - Гумберта, я - Лолиты. To the Moon and back.
Аромат его парфюма, исходивший от белоснежной рубашки, был крепкий, как коньяк, с травянисто-древесной табачной горечью. В кожаном кресле в своем кабинете, откинувшись головой на высокую спинку, он неспешно перебирал четки, курил тонкие, похожие на женские, длинные сигареты, подозреваю с какой-то травкой, и много улыбался. У японцев красивые зубы, а кожа лица примитивно груба, не смотря на хороший лосьон. Трепетные чувствительные пальцы эти тутовые шелкопряды унаследовали от своих предков, раздевших при жизни немало гейш. Фантазия японца изощренна, но деликатна в исполнении: он распластывает тебя, словно бабочку, для своего смертельного ритуала, и ты даже не думаешь сопротивляться, одурманенная его травами или тихими речами, льющимися с нежным акцентом откуда-то издалека. Смотреть эротику после неинтересно и грустно.
Все бабочки улетают в лето. Все Гумберты стареют. Все Лолиты вырастают и тоже состариваются. И только «To the Moon and back» не прекращает звучать до сих пор во мне, как напоминание о невозможности что-то изменить в своей жизни.